Волна – Глава 16: Лора находит Рейки и попадает в суп… гороховый, конечно

Поддержите нас и купите книгу Волна (том 1) в мягком переплёте.

Новый перевод. Обновлено: 23.05.2019

Вспомним, что я написала в предыдущей главе:

Я, казалось, достигла состояния любви и принятия по отношению ко всем людям, ко всем путям, ко всем тем, кто боролся, пребывая в невежестве. Я трудилась так усердно, как только могла (даже в моём состоянии физического истощения, а оно было значительным), решая проблемы тех, кто об этом просил. Я никогда не отказывала в просьбе о помощи — независимо от того, мог ли просивший оплатить её или нет. Я делала это не ради денег. В некотором смысле я находилась в таком же сложном положении, как и тогда, когда голос мне сказал о необходимости «узнавать» больше о зле. Что ж, я пыталась. Я пыталась научиться тому, как его распознавать. Чего я тогда ещё не знала, но в скором времени должна была узнать, это того, что очень часто вещи, проявляющиеся как свет и истина, таковыми не являются, но представляют собой уловку для глупцов. Это всё ещё было невыученной частью «урока о любви». Я уже выучила урок о том, что крупные религиозные организации могут быть путём к разрушению… Но чего я не знала, так это того, насколько коварным и мучительным мог быть этот обман, и как он проявлялся на индивидуальной, личной основе.

Практически это означало, что я расширила мои концепции к более или менее стандартной версии «бескорыстной любви», принятой в [движении] Нью Эйдж. Она сводится к любви всех и вся, окружению себя любовью и светом посредством ежедневной медитации или самовнушения, а также к тому, чтобы плыть по жизни, полагая, что если верить в любовь и свет, и что всё состоит из любви и должно быть любимым, то именно это и станет вашей реальностью.

Это также означает прощение в более широком контексте: постоянно «сводить на нет недостатки других людей», потому что по большому счёту никто их не имеет! Такова их природа, и это наша задача их любить и прощать — плыть по течению; принимать всех и вся такими, какие они есть, и «зависать» со всеми людьми в одной большой оргии любви и света! Что ещё можно сделать с осознанием того, что нет никакого первородного греха, и что мы все представляем собой одно целое?

Это похоже на то, чему меня научил мой опыт, так?

И да, и нет.

Чтобы привести практический пример того, как прошёл следующий урок, вернёмся к событиям «школы», то есть моей жизни.

На следующий день после моего небольшого «разговора с богом» на почту моей маме пришло письмо, и она попросила меня зайти к ней и взглянуть на него. Отправителем этого письма была местная организация, работавшая с пенсионерами и предлагавшая курс по домашнему медицинскому уходу для пенсионеров в хорошей физической форме, желавших сделать новую карьеру, которая позволила бы им выбраться из дома, стать полезными для других, покончить со скукой и заработать немного денег. Какая возможность! Для моей мамы это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Для пенсионеров этот курс был полностью бесплатным; всё необходимое, в том числе форменная одежда и даже перевозка на место и от места проведения курса, предоставлялось организацией. Желающим нужно было лишь позвонить и зарезервировать для себя место в группе.

Моя мама была в восторге от этой возможности стать более активной и снова найти своё место в мире. Я согласилась, что если она хочет начать новую карьеру, то ей следует туда позвонить. Она позвонила и обнаружила, что оказалась одной из последних, кто получил место, из-за высокого интереса к этому курса. Неудивительно.

После примерно одной недели на этом курсе она рассказала мне, что сокурсница пригласила её на день открытых дверей вечером в следующую среду, и она чувствовала себя обязанной принять приглашение, так как эта сокурсница проводила с ней вместе обеденные перерывы и в целом была милой и дружелюбной. Она попросила меня отвезти её на этот вечер и забрать её по его окончании. Я была рада, что она, так сказать, начала новую жизнь, поэтому я полностью поддерживала её в этих начинаниях. Без проблем.

В то время, после моей встречи с НЛО, значительно усилившей все мои проблемы со здоровьем, мне приходилось быть очень осторожной с моим энергетическим балансом, так чтобы я могла справиться хотя бы с повседневными делами первой необходимости. Но даже несмотря на такую осторожность, у меня часто не было сил ни на что. Я была вынуждена снова сократить количество сеансов гипноза, используя освободившиеся дни для восстановления. Каждую ночь я мучилась от практически непрерывной стенокардии, опухания глаз и слизистой оболочки горла, что я понимала как аллергическую перегрузку; мне постоянно приходилось принимать бенадрил, который, хотя и облегчал некоторые симптомы, имел изнурявшие меня побочные эффекты. Не самый приятный образ жизни. Моя функциональность была настолько низкой, насколько это возможно, чтобы оставаться при этом на вид нормальной! Со стороны никто не смог бы распознать у меня какие-либо болезни, но я была пленницей своего тела, напоминавшего машину, в которой происходило одно короткое замыкание за другим, или перегорала какая-то часть. (Конечно, я не замечала, что во мне формировались новые цепи, я осознала это лишь позднее.)

Итак, моя мама получила приглашение на этот вечер, и я всё распланировала так, чтобы суметь снабдить её транспортом. Но именно в этот день, когда должна была состояться эта встреча, я испытывала такую сильную боль и была настолько измождена, что не могла себе представить, как смогу сдержать своё обещание. Моя мама знала, в каком состоянии я была, и не давила. Где-то во второй половине дня я свалилась в кровать и сразу заснула. Я проснулась через пару часов и — что удивительно — чувствовала себя практически в нормальном состоянии! Я вспомнила, что мне предстояло ещё что-то сделать, взглянула на часы и увидела, что времени у меня оставалось как раз, чтобы забрать маму и отвезти её на этот вечер. Я ей позвонила и сказала, что мне уже лучше, и что она должна собираться, так как я буду у неё через несколько минут.

Когда мы приехали, я была не совсем поняла, что там происходило. Примерно пятнадцать человек стояли вокруг людей, лежавших на массажных столах, и держали на них свои руки. В воздухе чувствовался запах ароматических палочек, на заднем плане играла музыка Нью Эйдж. Некоторые люди держали закрытыми глаза в медитативной умиротворённости. Я уже подумала, что увидела новую версию фундаменталистского «наложения рук» или чего-то подобного!

Будучи человеком, пытающимся находить равновесие между хорошими манерами и своей любознательностью (что иногда приводит к забавным ситуациям), после приветствия я села в кресло и спросила что-то вроде: «Что именно вы делаете, какая идея лежит в основе этого, и какой точно методики вы придерживаетесь?» Не вижу причин ходить вокруг да около! Я ожидала, что получу в ответ что-то вроде «мы молимся» или «мы медитируем о здоровье». Но вместо этого мне ответили: «Мы занимаемся ченнелингом Рейки».

Хорошо. «Что такое Рейки?»

Различные участники рассказали мне полную историю д-ра Усуи, продолжив держать свои руки на лежавших пациентах. Мне объяснили каждое движение и позиции рук, и мой скепсис продолжал расти. Я имею в виду, что из всех методов исцеления, которые я испробовала, о которых слышала либо читала, этот метод был поистине самым туманным и неправдоподобным! Мне казалось откровенно смехотворным, что кто-то мог каким-то образом «посвящать» или «настраивать» другого человека, чтобы тот, в свою очередь, получал силы для направления этой энергии другому человеку, что якобы имело такой изумительный и чудотворный эффект. Я уже думала, что они мне скажут, что с помощью Рейки можно ходить по воде. Если бы они это сказали, я бы сразу же ушла. Меня настоятельно призывали попробовать, но мне удалось любезно отказаться. Я бы чувствовала себя глупо на этом массажном столе, окружённая пятью людьми, держащими на мне свои руки на протяжении примерно 45 минут. Ни за что!

Но несмотря на мой скептицизм, я пыталась оставаться вежливой и дружелюбной. Вскоре разговор перешёл на тему астрологии — тему, в которой я была хорошо подкована, — и я упомянула вскользь, что работаю с одной компьютерной программой, позволяющей создавать довольно хорошие астрологические карты. Женщина, организовавшая эту встречу Рейки, предложила мне сделку: три сеанса Рейки взамен на астрологическую карту.

Какой же нужно быть бестолковой? Я думала, что она не в своём уме, так как она предлагала мне несколько часов своего времени и своей работы взамен на несколько минут, которые бы мне понадобились для ввода данных и распечатки гороскопа! Это мне показалось не совсем справедливым по отношению к ней. Тем не менее я подумала, что если она была настолько глупой, чтобы верить в свою способность «направлять ко мне через свои ладони целительную энергию», и была готова это сделать, то я с удовольствием стала бы её подопытным кроликом. Я была убеждена, что это станет очередным фиаско, но, с другой стороны, она получила бы таким образом свой гороскоп, который иначе она не могла бы себе позволить. Итак, чтобы дать ей возможность сохранить своё лицо, я согласилась. Мы договорились встретиться на следующий день, и она пришла, как и обещала.

Я снова была в таком плохом состоянии, что нуждалась в помощи, чтобы лечь на массажный стол, установленный в моей гостиной. Но ещё более неловким было то, что я заснула во время процедуры! Когда она разместила на мне свои ладони, всё, что я чувствовала (я пристально следила за тем, что она делает, и была настроена очень скептически), это тепло, которое, казалось, было обычным теплом, возникающим, когда кто-то кладёт на вас руки. Но настоящее удивление пришло, когда после окончания процедуры я встала с массажного стола. Я едва могла стоять на ногах! Я испытывала такое головокружение, как будто реально была пьяна! Когда я попыталась сделать несколько шагов, мне пришлось держаться за мебель и стены, чтобы не упасть. Мне помогли дойти до кровати, я свалилась в неё и закрыла глаза. Но это не помогло, потому что меня всё ещё мутило как от сильного опьянения! Когда я открыла глаза и попыталась сфокусироваться на потолке и стенах, они скакали из стороны в сторону, как будто я была ребёнком, долго крутившимся вокруг себя и затем упавшим на спину, чтобы увидеть, небо и облака продолжают движение. Я была сильно обеспокоена тем, что во мне что-то вышло из-под контроля, и надеялась, что это быстро пройдёт. Меня тошнило, и я испытывала ползучее чувство покалывания, точно так же, как в состоянии опьянения. Я попыталась глубоко дышать и остановить ощущение вращения в голове и вскоре заснула.

Той ночью я спала лучше, чем когда-либо за последние 18 лет. Но лишь на следующий день, когда я разгружала сушильную машину, я внезапно поняла, что моя боль в спине прошла. Более того, я также осознала, что сделала столько работы по дому, сколько не делала уже очень давно! Я просто делала одно дело за другим, не замечая ничего необычного. Лишь после нескольких часов работы меня осенило, что что-то изменилось. Что-то отсутствовало. Это была давно знакомая боль.

Для кого-то, кто привык функционировать и идти по жизни несмотря на беспрестанную боль, это было настолько поразительным, что мне пришлось присесть и начать мыслено проверять каждую часть моего тела на предмет таких знакомых мне приступов боли. Боли не было. Я была уверена, что она в любой момент может вновь обрушиться на меня, поэтому осторожно встала и продолжила работать по дому. При этом я непрерывно наблюдала за своим телом, ожидая возвращения боли. На самом деле, я даже надеялась на её возвращение, потому что в противном случае я должна была бы признать, что Рейки сработало! А мы определённо не могли верить в подобную чепуху. Какая дилемма!

Было ясно одно: я не ожидала, что Рейки сработает. Более того, я действительно ожидала, что боль вернётся. Но здесь происходило нечто объективное, ускользавшее от моего понимания. Я уже была практически убеждена в том, что мысли и ожидания определяют то, что мы познаём, а также что вера — это неотъемлемая часть процесса исцеления. И я работала над тем, чтобы откопать в моём подсознательном именно то, что было причиной моих страданий и мешало мне верить в возможность исцеления. Но в данном случае я увидела результат, в который у меня не было вообще никакой веры. Более того, моё скептическое отношение к Рейки было довольно глубоко укоренившимся, но это всё равно сработало. Вроде как. Как ещё можно было бы это объяснить? Переполненная благодарностью, я даже заплакала. Лишь те, кто испытывал продолжительную и непрерывную боль, могли понять, как я себя чувствовала без боли.

Однако я оставалась настороженной. Несмотря на временное облегчение, я ожидала возвращение боли.

Я должна была забрать мою дочь, и по дороге домой сказала ей, что мои боли прошли, и что я думаю, что это случилось благодаря Рейки. Она засмеялась и сказала, что это сработало лишь потому, что я в это поверила. Я ей возразила, сказав, что всё было совсем наоборот. С тех пор я начала задаваться вопросом, что именно представляло собой Рейки.

Не стоит говорить, что моё состояние продолжало улучшаться. После двух дополнительных сеансов Рейки в течение одной недели я была убеждена в том, что, что бы там не происходило, оно работало. После этого я начала регулярно посещать эти встречи. Я не только избавилась от боли в спине, но мои приступы стенокардии также почти сошли на нет, опухание глаз и слизистой оболочки горла прошли полностью, у меня появилось больше энергии, и я теперь могла принимать больше клиентов и быть более активной, что меня абсолютно устраивало! Тем не менее я всё ещё продолжала думать, что дело было не в самом Рейки, но лишь в передаче энергии, чего мог достичь каждый просто держа свои ладони на другом человеке в течение примерно 40 минут. То есть, несмотря на положительный эффект, у меня была своя теория о том, что это собой представляло. Разве это не абсурд думать, что кто-то мог каким-то образом передать другому человеку такую почти магическую способность? Я была взволнована, когда мастер Рейки, посвятившая моих новых друзей, сообщила о своём прибытии в город на запланированное занятие. Скорее всего целью этих открытых встреч было привлечение новых учеников. Я собиралась по полной задействовать мои наблюдательные способности и мой скептицизм в этом новом «расследовании». Если Рейки действительно имело под собой реальную основу, то я собиралась это узнать. Я не собиралась верить в это, пока у меня не было более или менее объективных доказательств [его эффективности].

Когда наступил день первого посвящения [в Рейки], я была «на взводе» и активно искала признаки какого-либо надувательства, которые могли бы раскрыть правду, а именно: с людей брали крупные суммы денег, чтобы заставить их поверить, что они могли использовать энергию Рейки, хотя в действительности это было лишь естественным потоком энергии, доступным для всех, кто имел терпение стоять, держа свои руки на другом человеке. Единственное, что я почувствовала во время процесса настройки, это общий прилив тепла, идущего от живота через голову, а также тихий звук хлопков звук в своей голове. Но это было настолько расплывчатым, что я проигнорировала это как субъективное восприятие.

Но то, что произошло позднее этим вечером, действительно поразило меня. Нам сказали, что после настроек наши тела испытают симптомы адаптации, как, например: жажду, учащённое мочеиспускание или даже диарею. Но чего я действительно не ожидала, так это того, что при всего лишь приближении моих рук к одному из моих детей я почувствую ясный и отчётливый прилив тепла к моим ладоням, как от фена. Я чувствовала это до того, как моя рука находилась достаточно близко, чтобы почувствовать обычную теплоту тела другого человека. Я бы сказала, что это было на расстоянии примерно 15 сантиметров. При этом возникало отчётливое ощущение притяжения, подобно тому, как начинают притягиваться два магнита, находящиеся на достаточно близком расстоянии друг от друга. Когда это произошло в первый раз, я отдёрнула руку, как будто обожглась. Затем я начала с этим экспериментировать. Я двигала руку всё ближе и ближе, пока не могла отчётливо определить точку, в которой появлялось это ощущение. Затем я понемногу приближала мою руку, чтобы чувствовать этот эффект на каждом этапе приближения. Это эффект определённо имел место. Вне всякого сомнения. И мои дети также ощущали его.

Тем же вечером, уже вернувшись домой, я сидела на диване, когда ко мне подошёл мой сын и сел передо мной на пол, откинувшись на мои ноги. Я сразу же почувствовала, как тепло начало переходить от моих ног к его телу — в точности как при использовании фена. Очевидно, что это не ограничивалось лишь руками! Это распространялось на всё тело! Вскоре нам стало так жарко от этого контакта — и это в комнате с кондиционером, — что он сказал: «Мам! Здесь слишком жарко!» — и ушёл. К этому времени мы оба уже вспотели. Прошло несколько месяцев, прежде чем этот эффект теплоты при приближении рук к моим детям полностью исчез. Это происходит до сейчас, каждый раз, когда я прикасаюсь к кому-либо, кто испытывает недостаток энергии. Я думаю, что со временем мои дети стали «заряженными» и поэтому больше не вытягивали эту энергию с такой силой. Конечно, если кто-то из них заболевает, то ощущается вытягивание энергии, но это несравнимо с тем, в какой мере это происходило в период моего посвящения в Рейки. (Некоторое время спустя, когда мне давали настройки на уровень Мастера Рейки, мои ладони покрылись волдырями, и кожа на них шелушилась в течение нескольких недель.)

Итак, в конечном итоге я поняла, что, судя по всему, существуют объективные реальности, в которых вера не выступает необходимым или обязательным условием. Если вы знаете об этих объективных уровнях или имеете к ним доступ, вы можете обнаружить, как лучше всего согласовывать ваши действия с этими принципами, что, в свою очередь, может привести к субъективным результатам.

Но здесь речь идёт не о самом Рейки. Речь идёт о вовлечённых людях и о полученных от них уроках. Складывается впечатление, что моё исцеление благодаря Рейки было лишь «кулисой» сцены, на которой разыгрывался этот урок.

Эта группа Рейки была довольно забавным собранием людей. В целом их объединяло то, что все они посещали местную Метафизическую/Спиритуалистскую церковь, пригласившую мастера Рейки в рамках её многочисленных программ. Они также организовывали семинары о других учениях и занимались распространением многих популярных направлений, как, например: гавайского учения Хуна, психических операций, Каббалы, Таро, медитации, ченнелинга, индейского шаманизма, лечения с использованием саун и так далее. Это был настоящий супермаркет, забитый вкусняшками Нью Эйдж!

Теперь, когда у меня были личные доказательства пользы Рейки, мне было довольно любопытно узнать, что ещё есть в меню. Чёрт возьми, если это работало, кто знает, сколько всего я пропустила за те годы, когда я была студенткой, а не полноценной участницей! Передо мной открылся совершенно новый мир, и я была готова в него погрузиться. Я никогда не горела желанием быть частью каких-то групп, но эта группа Рейки, собиравшаяся каждую среду, была такой замечательной и весёлой, а также оказывала такой сильный эффект на моё здоровье, что я знала, что пришло время преодолеть свою замкнутость. В конце концов я нашла «мою группу», или так, во всяком случае, мне казалось.

Я немного рассказала членам этой группы о моей практике высвобождения духов, и все кивали понимающе — они были знакомы с этими проблемами, и их пастор из Метафизической церкви также рассказывал об этом, подчёркивая, что для своей защиты им нужно было лишь окружить себя любовью и светом. Я отметила, что некоторые серьёзные клинические исследования не поддерживали эту точку зрения, но они уверили меня в том, что это действительно было так. Духи якобы привязывались лишь к тем, кто не умел «окружать себя любовью и светом», и единственным способом делать это должным образом было, конечно же, научиться правильной технике у такого учителя, как преподобная Рут из их церкви. Она, казалось, была экспертом практически во всех вопросах, поэтому мне было довольно интересно встретиться с таким образцом мудрости. Более того, настройки Рейки также должны были «направлять поток энергии» таким образом, что никакая негативная энергия не могла попасть в «аурное поле» человека. То есть, мне якобы больше не нужно было беспокоиться о привязывании духов. Теперь я якобы стала истинным «существом света», и никакие проблемы, находившиеся глубоко в моей психике, и никакой вид темноты из внешнего мира не могли выжить в таком свете! Вау! Просто фантастика! У меня даже была мысль делать настройки Рейки всем моим будущим клиентам, которые будут обращаться ко мне с просьбой о помощи в высвобождении духов, чтобы после этого они также были защищены. Чёрт возьми, я хотела давать Рейки всей планете! Получив от Рейки такое исцеление, можно разгореться не на шутку!

И вот меня пригласили в церковь. Преподобная Рут, «знаток тайн», была представлена мне одной женщиной из группы Рейки. Я была немного удивлена подобострастным пылом всех участников группы Рейки, который они испытали, как только мы оказались поблизости от церкви. И я не совсем понимала, как относиться к преподобной Рут, сидевшей в своей инвалидной коляске. Но посмотрев ей в глаза, я почувствовала холодную дрожь, и на мгновение мне показалось, что в её взгляде промелькнуло нечто другое, прежде чем быстро исчезнуть. И снова я усомнилась в моём восприятии. Ведь наставница всех этих замечательных, любящих людей, с которыми я теперь была связана, должна была быть как минимум святой! В конце концов, разве не она была неиссякаемым источником Рейки — моего спасения?

Как и в обычной церкви, богослужение включало в себя песнопение. Ну и отлично! Я всегда пела с удовольствием — это было моей любимой частью посещения церкви. Проблема, однако, заключалась в том, что распевавшуюся здесь песню никто не слышал прежде. Более того, органистка, по-видимому, также никогда не слышала её прежде. Что ещё хуже, она имела лишь базовые навыки игры на этом инструменте. После прочтения нот она так долго искала следующие клавиши, что композиция звучала как погребальная песнь, завязшая в зыбучем песке. Прихожане — по большей части женщины — ждали каждой ноты, пытаясь петь в такт. Когда, наконец, звучала нужная нота, она сопровождалась басовым аккордом, звучавшим подобно рёву слона в брачный период, причём все голоса вздрагивали в попытке подстроиться под услышанную высоту звука. В следующий момент органистка внезапно осознавала, что нажала не на ту клавишу, исправляла свою ошибку, и всем прихожанам приходилось резко меня свою интонацию, чтобы попасть в теперь правильную ноту. Я подумала, что, по крайней мере, это никого не сможет ввести в гипноз!

К счастью, моё чувство юмора не оставило меня, даже несмотря на то, что моё чувство прекрасного терзалось настолько, что это уже почти причиняло боль. Так как я не только могла хорошо читать ноты, но и так же хорошо петь, я решила помочь, начав петь по правильным нотам в надлежащем темпе с громкостью, достаточной для того, чтобы стоящие вокруг меня прихожане могли это услышать и подхватить. Я надеялась, что это поможет как органистке, так и прихожанам в этом исполнении, чтобы мы смогли управиться до прихода следующего ледникового периода.

Это неплохо сработало, и вскоре каждый понял как нужно петь. Лишь органистка продолжала отставать, и певицы оставляли её позади глотать пыль. Песня была допета изящно и с апломбом; лишь органистка продолжала тащиться до запоздавшего окончания своей партии. К этому времени все прихожане едва сдерживали смех, кашляя в свои носовые платки, чтобы не разразиться смехом. Заключительный аккорд был выдавлен из бедного инструмента (слон в период спаривания «одержал верх»), и все сели с облегчением, вытирая с лица слёзы от смеха, в отличном настроении для принятия [божественного] духа. Я также села, осмотрелась по сторонам и увидела преподобную Рут, уставившуюся на меня с дружелюбием свернувшейся гремучей змеи. Вот вам и юмор! Очевидно, что у неё он полностью отсутствовал.

Проповедь читала женщина, назовём её «Хиллари», занимавшаяся ченнелингом какого-то вознёсшегося мастера или духа умершего (я забыла, кого именно). Хиллари была очень милой пожилой дамой с голубыми волосами. Она была одета в шёлковое платье с рисунком и по внешнему виду могла сойти за бабушку любого человека. Произнося проповедь, она буквально излучала эту бабушкину доброту. Она начала проповедь серебристым, робким голосом, говоря о любви и об открытии «сердечного центра» и так далее. На её описании «плоскостей и тел» человеческой души было что-то от Елены Блаватской и Алисы Бейли. Когда она «разогрелась», её глаза начали пылать таинственной силой. Её голос стал сильнее и убедительнее, изменился и её посыл. При помощи любви, якобы проявляющейся, когда открывается сердечный центр человека и соединяется с этими плоскостями и телами, чего можно достигнуть лишь посредством определённых, ещё пока неизвестных методов, теперь нужно было спасти мир. Во время проповеди она начала оживлённо ходить взад и вперёд. Каждая часть её тела была вовлечена в её речь и посыл. Она говорила всем своим телом.

В следующий момент произошло нечто странное. Похаживая по небольшому подиуму и оживлённо говоря о любви и свете, она внезапно остановилась, застыла на мгновение, легко вздрогнула и вытянулась в струнку. Она окинула взглядом затаившие дыхание, выжидающие лица, — холодная оценка посреди лихорадочного предвкушения аудитории. Её голова внезапно откинулась назад, и её «хозяин» теперь имел над ней полный контроль. Уф! Сейчас начнётся!

Я не знаю, кого она ченнелила, но должна признать, что он был по-настоящему хорош! В своей прошлой жизни он, наверное, был пастором-пятидесятником. Это было как во время пика религиозного возрождения южных штатов. Вытьё, крики, драма. Хождение, притопы и удары по подиуму. Единственной проблемой было то, что её посыл едва ли ощутимо изменился. Большинство прихожан уже были загипнотизированы навязанной драмой и не осознавали, что происходило на самом деле. Но я помнила о церкви, которую раньше посещала с моим бывшим мужем, где видела много проповедников такого типа. Мне уже было настолько хорошо знакомо это шоу и синдром волка в овечьей шкуре, что я могла видеть, что здесь использовались те же самые гипнотические приёмы, как и в большинстве христианских церквей.

Посыл изменился от любви, света и открытия сердца до вины и наказания. Наказания за недостаточное раскрытие сердца, за безуспешное дарование любви и света. Это, конечно же, должно быть исправлено путём более частого посещения курсов и медитационных упражнений, посвящения этому большего количества времени, ресурсов и прежде всего — денег. Приходите в церковь, отдавайте деньги, посещайте курсы и получайте спасение души. Простая формула. Ничего необычного. Та же песня, другая строфа.

После окончания проповеди несколько людей, посещавших уроки ченнелинга преподобной Рут, собирались продемонстрировать свои «силы». Одной из них была Труди. Я наблюдала с большим интересом, насколько эффективными будут эти курсы.

Труди прикоснулась рукой к голове и попыталась настроиться. «Здесь есть кто-то, кому недавно сообщили недобрые новости…», — начала она. Разумеется, эта догадка довольно хороша в любой группе; одна из присутствовавших, только что получивший «нерадостный» телефонный звонок, взволнованно подняла свою руку и сказала: «Да, да! Это я! Я!» Итак, Труди настроилась на личность, которую она собиралась ченнелить, и сделала ряд высказываний, вызывавших либо кивок головой, либо озадаченный взгляд.

Это было довольно плохим исполнением «холодного чтения». Много лет назад я потратила много денег, пытаясь выяснить, как работают различные медиумы и ясновидцы. Я быстро обнаружила, как они читают по лицам или по реакции присутствующих людей. Они применяли этот метод для постепенного отсеивания несоответствующей информации, чтобы в конечном итоге после такого искусного зондирования сделать окончательное, определённое и «поразительное» утверждение о том, что беспокоило их клиентов.

Я также заметила, что во многих случаях они действительно «получали» некую информацию, которая однозначно не была холодным чтением, но была довольно точной, хотя, с точки зрения статистики, она была такой же поразительной, как и в случае двух друзей, которым одновременно приходит одна и та же мысль. И для этого не нужно быть медиумом. Я предполагаю, что каждый человек в той или иной мере является медиумом, то есть в этом нет ничего необычного.

Проблема возникает тогда, когда задающий вопрос человек выдаёт ожидаемый ответ своим голосом или формулировкой вопроса. Это позволяет ясновидящему узнать, что клиент хочет услышать, и это подкрепляет его самообман.

Когда я была помоложе и экспериментировала с этим, я сталкивалась с дюжинами примеров, когда медиум делал «предсказания», которые исполнялись, так как основывались на том, что клиент хотел услышать. Спрашивавший, услышав желаемый ответ, начинал чувствовать связь с медиумом и приписывать ему всевозможные силы и способности, которых у него не было и в помине. Позднее, когда предсказание не осуществлялось, как было описано, спрашивавший человек был уже настолько убеждён в своей вере в способности медиума, что был готов давать всевозможные смехотворные и несусветные объяснения неудавшемуся предсказанию.

Это очень распространённая ситуация. Эти неудавшиеся предсказания представляют собой подсказки, небольшие предостережения о более широкой картине. Тем не менее мы склонны их игнорировать, скрывать, оправдывать, продолжать верить в желаемое, а не в истинное — лишь потому, что это соответствует нашим предубеждениям о том, каким был бы мир, если бы мы создавали нашу собственную реальность!

После того как Труди закончила свою конфузную демонстрацию, для показа своих способностей встала другая, незнакомая мне «студентка». По какой-то причине она выбрала меня — вероятно потому, что я была новым и незнакомым лицом.

Когда-то давно я обучила себя делать непроницаемое лицо и говорить бесцветным голосом, когда собиралась разоблачить очередного предсказателя, поэтому я сделала бесстрастное лицо и давала ей двусмысленные ответы: «возможно», «это можно описать и так» и так далее. В то же время внутренне я была открытой к контакту, чтобы не заблокировать настоящий талант, если таковой имелся. Я пыталась не препятствовать настройке и не давать ей никаких намёков.

Короче говоря, её предсказания были хуже, чем случайное угадывание. Те, кто окончил курсы преподобной Рут, не произвели на меня впечатления.

После этого бессмысленного мероприятия был сформирован целительный круг: все собрались вокруг преподобной Рут и её помощницы, приложили к ним руки и начали молиться, давая им энергию «любви и света». Это было подобно наложению рук в церкви пятидесятников. Единственное отличие заключалось в том, что преподобная Рут, казалось, «опухла» от этого контакта. Возможно, мои глаза обманывали меня, но мне показалось, что после этого целительного круга все выглядели очень утомлёнными, то есть что-то вытягивало из них энергию.

И снова я задавалась вопросом, почему служба, целью которой якобы было «питать» и «заряжать энергией» группу, в действительности имела противоположный эффект.

По дороге домой мои подруги неустанно продолжали восхвалять преподобную Рут и её «замечательную работу». Теперь, когда меня уже считали частью группы и, возможно, предполагали, что я поверила в её недавнюю демонстрацию, мне был поведан новый секрет. Как оказалось, у преподобной Рут был тайный круг, в который принимались лишь те, кто доказал свою пригодность или прошёл испытания во время её многочисленных курсов. Членам этой внутренней группы пообещали, что преподобная Рут раскроет им множество великих тайн. Женщина, оказавшая мне приём, уже записалась на следующие курсы и сеансы «Великой Рут» в надежде, что выдержит испытания и получит допуск во внутреннюю группу.

Я ничего не сказала, но знала, что не хотела возвращаться в эту церковь, которая вызывала у меня чувство тревоги и очевидно была пустой тратой времени. Я не могла понять, как члены группы Рейки, казавшейся мне настолько более продвинутой, чем другие группы, которые я встречала в прошлом, могли быть введены в заблуждение этой бессмыслицей. Но, с другой стороны, возможно, это было исключительно моей проблемой, потому что одно я знала наверняка: каждый из моей группы Рейки был определённо полон любви, доброжелательности и благих намерений.

Эта группа Рейки включала в себя людей самого различного возраста и происхождения. Луиза, пригласившая мою маму, была пожилой женщиной пенсионного возраста (иначе она не могла бы принимать участие в этом курсе), но имела намного более молодой вид. Она выглядела не старше 35 лет. У неё была потрясающая фигура и такая обаятельная женственность, что можно было испытывать лишь трепет перед её способностью легко контролировать себя! Она имела почти придыхательный голос, как у Мэрилин Монро, роскошные рыжие волосы и алебастровую кожу. Именно она предложила идею курса Рейки преподобной Рут, после того, как провела некоторое время в Верджиния-Бич с группой A.R.E.¹, где она познакомилась с Рейки и получила свои первые настройки. (Нам сказали, что нам очень повезло получить настройки Рейки от настоящего ученика Такаты, так как позднее движение Рейки раскололось и было извращено после его смерти, но это уже другая история.) Луиза проработала большую часть своей жизни прислугой в зажиточных районах северо-востока.

Потом были Труди и её муж Джордж, также уже в пенсионном возрасте. Труди была высокой, стройной женщиной и во многом походила больше на мужчину. Поначалу я считала её очень забавной и обаятельной с её колкостями и ироничным юмором. Но со временем я увидела определённый элемент жестокости в её замечаниях, особенно когда речь шла о её муже. Я списывала это на фамильярность людей, давно находящихся в браке. И кто я такая, чтобы сказать, что он не заслужил таких замечаний? Может быть, она проявляла таким образом свою привязанность? Джордж был вышедшим на пенсию предпринимателем — владельцем нескольких патентов и бывшим собственником нескольких фабрик. Труди была поначалу его секретаршей. Позднее они развелись со своими тогдашними супругами и поженились. Их считали самыми зажиточными членами группы, и поэтому они имели особый статус.

Также было несколько других пожилых членов группы, которые, однако, держались на заднем плане, поэтому нет необходимости упоминать их отдельно; четверо или пятеро из них были завсегдатаями. Среди них были две медсестры, а о других я уже ничего не помню.

Также был и молодой контингент — моего возраста или младше. Самыми активными среди них были «Кэнди» и «Сэнди». Если читатель ещё не догадался, я упоминала «Кэнди» как «Мэриэнн» в первой главе моей книги High Strangeness. Когда я начала писать эти страницы, я не знала, что буду писать о Кэнди, кроме как в общих чертах. Я не намеревалась описывать детали, в том числе её настоящее имя. Таким образом, я дала ей псевдоним — имя, взятое с потолка. Так как её настоящее имя было частью системы подсказок, мне пришлось быть более изобретательной и выбирать псевдонимы, имевшие, так сказать, более функциональный характер.

Сэнди была бывшей барменшей, «пробудившейся» к духовных темам в результате смерти её жениха. После этого она решила пройти обучение на массажистку и оставить работу в баре. Лишь значительно позже я узнала о ней больше.

И, наконец, в группе также были очень молодые люди. К их числу принадлежал «Тим». Он был очень молодым юношей, необычайно развитым в духовном отношении. Редко можно было встретить молодого человека, настолько посвятившего себя другим людям. Он называл себя приверженцем викканства, что позднее имело некоторые интересные последствия.

Продолжив собираться вечером каждую среду для проведения Рейки, мы проводили много бесед во время сеансов. Так как проведение Рейки не требует медитативного или какого-либо иного фокуса внимания, в большинстве случаев мы могли делать две вещи одновременно — заниматься Рейки и разговаривать. В ходе этих разговоров мы в основном делились своим разносторонним опытом в области духовного развития. Поначалу я неохотно говорила о своём собственном опыте, но по прошествии некоторого времени я начала чувствовать себя более комфортно и делиться им с другими. Так между нами начали крепнуть настоящие узы близости.

Я рассказала группе о моём ченнелинговом эксперименте с Фрэнком, а также о моих идеях относительно этого. Одна из пожилых дам озлобленно сказала, что наш выбор [спиритической] доски как инструмента ченнелинга будет иметь ужасные последствия, и привела в качестве примера фильм Изгоняющий дьявола.

Я ответила, что согласно фактам реального случая, на которых основан этот фильм, использование доски не было основной причиной демонической одержимости, и что большая часть самого качественного в истории ченнелинга материала была получена с помощью инструментов подобным доске, по крайней мере, в начальных стадиях некоторых экспериментов.

Каждый начал расспрашивать меня всё больше и больше об этом эксперименте, поэтому я рассказала всё, что знала, также упомянув мою работу гипнотерапевтом. Тема гипноза привела меня к моим недавним открытиям об НЛО и похищениях, которые, в свою очередь, привели меня к этой группе Рейки. Все хорошо посмеялись над тем, что мне пришлось сначала спасаться от пришельцев, чтобы найти Рейки.

Мы хорошо провели этот вечер, много смеялись и развлекались. Перед возвращением домой я пригласила каждого, кто желал поучаствовать в нашем эксперименте, на сеансы, проводившиеся вечером по субботам. Четверо или пятеро присутствовавших были в восторге и согласились прийти.

На следующий день мне позвонила Кэнди и сказала заговорщически: «Я должна тебе что-то сказать и не знаю как, но тебе следовало бы остерегаться Труди».

«Что? — спросила я. — Что ты имеешь в виду?» Змея в райском саду Рейки?

Кэнди объяснила: прошлым вечером, когда я уже уехала домой, Труди якобы сделала несколько очень гадких замечаний обо мне; что я «всезнайка», и что каждый, кто принял моё приглашение, будет втянут в это и окажется на усыпанном цветами пути к гибели, или что-то в этом роде. Я была очень задета этим, так как я принципиально не занимаюсь проповедями, но стремлюсь делиться моими воззрениями путём описания моего опыта и результатов исследований тех, кто намного более сведущ в этом, чем я.

«Но ты должна понять, — продолжила Кэнди, — что Труди для всех нас как мать. Она просто защищает нас. У неё добрые намерения, но она из старой школы. Она выросла на книгах Эдгара Кейси. Она любит облачения, ритуалы и всё такое. Преподобная Рут даже говорит, что готовит её себе на смену, и поэтому она, конечно же, чувствует себя ответственной за всех нас, как за своих собственных детей».

Итогом нашего телефонного разговора было то, что Кэнди хотела, чтобы я была осторожной с тем, что говорю Труди и другим, потому что они якобы были старомодными и предвзятыми, даже если и имели добрые намерения. Якобы это было лишь для того, чтобы не ранить их чувства. Я, конечно, сочла это уместным, потому что это было частью философии принятия, основанной на любви и свете. В то же время Кэнди сама хотела поучаствовать в нашем эксперименте и в нескольких сеансах гипноза для ускорения своего духовного развития, так как она считала, что ей суждено было стать следующей Джин Диксон. Преподобная Рут, по-видимому, пообещала ей допуск к более глубоким урокам, но немного позже. Но Кэнди была уверена, что готова к ним уже сейчас, и что обещания Рут были всего лишь выражением старомодности и предвзятости старшего поколения в группе, не способного понять новую парадигму очень развитых душ в молодых телах. Они просто не понимали, как быстро могут развиваться люди в нынешние «спешные» времена.

Я не была уверена в том, что полностью с ней согласна. Прежде всего в том, что ей нужно было быстро развиваться. Тем не менее я решила оставить своё мнение при себе до тех пор, пока не смогу лучше оценить ситуацию. По меньшей мере теперь у меня было разумное объяснение забавному скрытому конфликту, который я почувствовала в церкви, — старомодной позиции старшего поколения в противоположность воззрениям молодых. Это обрело полный смысл. Наконец, я могла забыть о небольших странностях, причинявших мне беспокойство. И я также знала, что Труди принимала активное участие в работе церкви. Я не знала, что думать насчёт «облачений и ритуалов», упомянутых Кэнди, так как не видела там ничего подобного. Я не придала этому значения. Из этого разговора с Кэнди мне также стало ясно, что она искала более тесной дружбы со мной, чем просто еженедельное посещение встреч Рейки.

Кэнди была очень забавной! Она часто смеялась и очень уморительно шутила о небольших недостатках других людей, имитируя их. Она могла изображать небольшие эгоистические пунктики других людей таким образом, что у каждого от смеха начинали болеть живот и течь слёзы. Она всегда начинала с «ты знаешь, как я люблю того-то и того-то, но…». Она относилась ко всему этому «с юмором» и не хотела никого обидеть!

Но я продолжала задаваться одним вопросом. Если она постоянно поднимала на смех других людей, была ли также и я объектом её шуток?

Конечно, нет! Она была моей подругой. У нас было особо гармоничное взаимопонимание, что подтверждалось многими ежедневными, синхронистичными событиями, происходившими с начала нашего контакта. Я могла говорить с кем-то на какую-либо тему или думать о чём-то, затем звонила Кэнди и начинала говорить о том же самом. Разговаривая по телефону, мы слышали странные щелчки и жужжание и после того, как начали с помощью гипноза изучать параметры её «похищений пришельцами»; мы шутили, что нас, возможно, прослушивало правительство. Я смеялась при мысли о том, что кто-то прослушивал мою телефонную линию с целью проверить, что мы знали о пришельцах, потому что мы определённо знали очень немного. Тем не менее Кэнди была убеждена в том, что обладала какой-то информацией, которую они пытались заполучить, то есть, что это она была объектом слежки. Она даже была убеждена в том, что мужчина, с которым она взаимодействовала во время мнимого похищения — это якобы произошло примерно в то же самое время, когда я присоединилась к группе Рейки, — был правительственным агентом, посланным для слежки за ней. С другой стороны, она чувствовала, что он был её родственной душой и использовался с целью завлечения её в некий правительственный заговор, причём её призванием было «спасти» его.

Во время следующей встречи Рейки я ясно заметила напряжённость на лице Труди, когда вошла в комнату и поздоровалась. Она была сдержанной и холодной. Так как Кэнди попросила меня быть более терпеливой и понимающей, я пыталась быть с ней особо милой, соглашалась с её идеями и мнениями и держала свои при себе.

Между тем у Труди и Джорджа, кажется, возникли проблемы. Джордж перестал ходить на наши встречи Рейки. Труди рассказывала весь вечер, как он ужасно терзал её, как пытался контролировать её финансы, и как ей осточертела жизнь в этом аду. Ей нужна была передышка, поэтому она решила навестить подругу.

Однажды вечером, вскоре после этой встречи Рейки, мне позвонила Луиза и спросила, смогу ли я пойти с ней и Кэнди в гости к Джорджу, позвонившему ей и попросившего составить ему компанию, так как его «покинула» жена. По дороге к нему Луиза сказала нам, что ей показалось, что во время последнего телефонного разговора Джордж проявил к ней слишком большой интерес. Она не хотела расстраивать Труди и поэтому пригласила нас, чтобы это не выглядело как визит личного характера.

Во время нашего посещения Джордж испытал нервный срыв, заплакал и рассказал нам ужасную историю о том, как Труди издевалась над ним последние несколько лет… как она превратилась из милой, преданной жены в жестокого монстра, угрожавшему ему даже физической расправой, и что он теперь опасался за свою жизнь, так как был уже стар и болен. Он опасался, что она может его убить, чтобы заполучить его деньги.

Мы слушали в ужасе его рассказ и приводившиеся им доказательства того, что в его доме было не всё в порядке. С каждым упомянутым инцидентом одна из нас допускала, что, возможно, это было всего лишь недоразумением. Он же настаивал, что его жизнь была в опасности; что это не было недоразумением.

С каждой его жалобой одна из нас предлагала то или иное решение проблемы, но все они отбрасывались, так как он был уверен, что Труди обладает некой «силой», и что он был беспомощным в её присутствии. Он даже подозревал, что она может попробовать его отравить! В целом он, по-видимому, настолько опасался её, что ничего не мог поделать, кроме как ожидать, когда она его отравит или физически расправится с ним. Смотреть на такое поведение было просто противно. Я не могла понять, как человек мог утверждать, что его жизнь в опасности, но при этом не делать ничего, кроме как лить слёзы. Поэтому я просто сказала ему, что если он действительно опасается за свою жизнь, то ему следовало бы обратиться к адвокату и поменять дверные замки, пока Труди была в отъезде. Это представлялось мне разумным решением, если то, что он говорил, было правдой. И он не прекращал нас уверять, что это действительно было так!

Итак, Джордж хорошенько выплакался и в конечном итоге так ободрился, что сказал, что пойдёт к адвокату уже на следующее утро. Мы обняли его в сочувствии и разошлись по домам. Вот и всё. Кризис разрешён.

Прийдя на следующую встречу Рейки, я вошла в комнату, и Труди, увидев меня, направилась в мою сторону. Остановившись передо мной, она начала меня осуждать: какой я была гадкой змеёй, и как я посмела советовать её мужу подать на развод и выкинуть её из её собственного дома! Затем она сказала, что больше не может находиться в одном помещении с таким ужасным человеком, как я, и в гневе вышла из комнаты!

Какое-то время все вокруг стояли с глупым выражением на лице. Я посмотрела в сторону Луизы и Кэнди, обе из которых присутствовали, когда я высказала Джорджу моё предложение (он наверняка рассказал о нём Труди, исказив его и опустив контекст).

Ни одна из них не сказала ни слова в мою защиту!

Позднее, с глазу на глаз, они выразили своё сочувствие и сказали мне не расстраиваться: Труди всего лишь переживала тяжёлое время. Но я была сбита с толку тем, что обе они тогда не промолвили ни слова для немедленного разрешения этого недоразумения, ведь они могли бы сказать, что мой совет был вызван рассказом Джорджа!

Если Труди была невиновной, как они предполагали, разве тогда не следовало бы её предупредить о том, что её муж распространял о ней такую ложь? Я была в сильном замешательстве, но Луизу и Кэнди это совершенно не беспокоило.

На следующий день мне позвонила Луиза и сказала, что они договорились о встрече с Труди в местном ресторане, так чтобы мы все могли собраться и уладить эту проблему. Хотела ли я идти туда?

Конечно, хотела. Я не выносила раздора и недоразумений и никогда и в мыслях не имела обидеть Труди. Мой совет был просто ответом на утверждения Джорджа о том, что он опасался за свою жизнь. Если то, что он говорил, было правдой, то ему определённо нужно было последовать моему совету. Но очевидно, что здесь велась какая-то игра, и обе стороны втягивали в неё каждого.

Я пришла в ресторан с Луизой и Кэнди. Труди и ещё несколько человек (по-видимому, занимавших её позицию) были уже на месте и сидели за большим круглым столом. Луиза сообщила нам, что также пригласила одну женщину, которую не знал никто, кроме неё, и которая считалась очень хорошим медиумом. Она просто подумала, что для нас всех это было бы хорошей возможностью познакомиться с ней, если она придёт, в чём Луиза сомневалась ввиду её затворнического образа жизни. Луиза познакомилась с ней, когда работала домашней сиделкой, и восторженно говорила о «провидческих» способностях этой неизвестной женщины.

Труди сидела со сжатыми губами и очевидно была не рада этой встрече. Я сама была не особо рада сложившейся ситуации (когда моё невинное, искреннее замечание, так сказать, взорвалось перед моим лицом). Но я была полна решимости предпринять всё возможное для того, чтобы нормализовать отношения в группе и заверить Труди, что если кто-то и играл здесь игры, то определённо не я. Я была довольно расстроена тем, что Луиза и Кэнди ещё не поговорили с Труди, чтобы объяснить ей точные обстоятельства моего замечания, вызвавшего весь этот переполох. Я думала, что если бы они это сделали, то все размолвки просто улетучились бы.

Именно в этот момент появилась (не)ожиданная гостья — Джини (это её настоящее имя, и так как она уже умерла, я могу его использовать). Она была подобно редкой тропической птице, порхавшей некоторое мгновение по комнате и затем приземлившейся в кресло подле меня. Но как только она попыталась усесться, кресло (на колёсиках) неожиданно выскользнуло из-под неё! Мне буквально пришлось её подхватить, иначе она грохнулась бы на пол! Для пожилых и хрупких людей такое падение может иметь катастрофические последствия. На мгновение она оказалась в оцепенении и замешательстве. Кэнди подскочила и подала её кресло. Наконец, она уселась, всё ещё не отошедшая от случившегося, жалуясь на кресла и тому подобное в манере, характерной для пожилых людей.

Быстро оправившись, она взглянула на меня и сказала: «О, я вижу всевозможных добрых духов вокруг тебя! Тебе предстоит совершить великие дела! Да. Великие дела! Вот это да! Мы должны поговорить с глазу на глаз! Но это потом. Давайте сначала закажем, я умираю с голоду».

Это определённо поменяло атмосферу и немного разрядило обстановку. Если бы не Труди, сидевшая с угрюмой миной на другом конце стола и бросавшая в меня гневные взгляды, вытирая время от времени слёзы, мы все провели бы хорошее время.

Наконец, мы перешли к обсуждению нашей темы. Труди упорно настаивала на том, что я злой человек. Это был её окончательный вывод. Я объяснила весь инцидент от начала до конца, посматривая при этом на Луизу и Кэнди, ожидая, что они подтвердят по меньшей мере основные моменты, так как они присутствовали, когда это произошло. Но всё, что они сказали было: «да, возможно, так и было» или «я думаю, что это было так, но не помню точно». Всё сочувствие получила «бедная Труди»! Это было невыносимо! Я никогда в жизни не встречала таких неискренних людей, утверждавших, что они были моими подругами, и в то же время неспособных высказать своё мнение и описать, что произошло на самом деле!

Но сидящая возле меня Джини неожиданно сказала: «Будет лучше, если вы поверите тому, что говорит эта девушка, так как я вижу в ней свет! Вокруг неё много добрых духов, и если она говорит, что это произошло таким образом, то так оно и было!» Все удивлённо посмотрели на неё и примолкли. Это был один из самых странных обедов в моей жизни!

В конечном итоге Труди успокоилась скрепя сердце и согласилась забыть прошлые обиды. Все мы отправились к нашим машинам, чтобы вернуться домой. Джини попросила проводить её за руку до её машины. По пути она дала мне свой телефонный номер и сказала позвонить ей, как только я буду дома.

Я так и сделала. То, что она мне рассказала, было самым странным, что я когда-либо слышала! Она сказала: «Ты видела, как Труди пустила моё кресло по ресторану? Поверь мне, она не желала, чтобы я там была! Она была в бешенстве от того, что я пришла. И я сама не хотела приходить. Я чувствовала её ненависть, уже когда одевалась! Но дух сказал мне, что есть причина, по которой я должна пойти на эту встречу, вот я и пошла. Причина была в том, что тебе нужен был союзник. Она ненавидит и тебя тоже! И ещё она путается со всевозможными тёмными силами. Эта группа в церкви — на твоём месте я бы держалась от них подальше! Эта преподобная Рут находится в окружении чего-то зловещего, попомни мои слова!» И так далее. Когда я спросила её, почему возникло это недоразумение, ради которого мы сегодня собирались, она ответила: «В тебе есть свет. Эти люди ненавидят тебя за это. Когда посреди темноты появляется свет, он освещает скрытое в ней. Они не выносят свет. Они будут делать всё возможное, чтобы держать тебя на расстоянии. Ты должна быть осторожна. Там есть нечто, действительно способное навредить тебе! Я знаю это! Они пытаются меня убить на протяжении всей моей жизни. Теперь они пытаются убить тебя! И остерегайся Луизы! Ты заметила, что она не сказала ни слова в твою защиту? Это потому, что она одна из них! И Кэнди тоже. Тебе нужно быть начеку».

К этому времени я уже была уверена, что Джини была вроде тёти Клары из старого сериала Моя жена меня приворожила. То, что она говорила, просто не укладывалось в голове. Это был бред. Но она была такой милой, искренней и по-настоящему встревоженной, что я уверила её в том, что буду очень осторожной. Я пообещала поддерживать с ней связь. Я поведала Кэнди о том, что мне рассказала Джини. Мы согласились в том, что она, возможно, когда-то и была хорошим медиумом (в чём нас уверяла Луиза), но сейчас определённо была не в своём уме!

К тому времени я каждый день общалась по телефону с Кэнди. Иногда, вместо звонка она заглядывала ко мне. Я прерывала свою работу, и мы садились болтать. Я по-настоящему наслаждалась её компанией, и это, по-видимому, было взаимно. Мы обе обладали ненасытным любопытством в исследованиях феномена похищения пришельцами и поэтому проводили много времени, обсуждая и сравнивая это с различными учениями, предлагавшимися в церкви преподобной Рут, а также со всевозможной информацией из других источников. Когда у меня получалось выбраться из дома, мы ходили по эзотерическим магазинам, осматривая всё, что в них продавалось, и иногда покупая целебные камни, шалфей и прочие «повышающие энергию» побрякушки.

Так прошло несколько недель, и мы продолжили наши встречи Рейки. Моё состояние улучшилось, но оттенок недомогания всё ещё присутствовал. Я делала всё возможное, чтобы наполнять моё окружение любовью и светом и продолжать самой оставаться в «пузыре» из любви и света, чтобы все мои слова и поступки проистекали из глубокой обители любви и понимания и проникали в моё сердце. Я была ужасно опечалена тем, что так ранила Труди, и делала всё возможное для улучшения наших отношений. Но каким-то образом она начала меняться; изменился даже её внешний вид — она стала «тяжелее». В то же время её муж чах на моих глазах. Он канючил и жаловался, а в ответ Труди раздражённо закатывала глаза.

Тем временем Кэнди и ещё несколько человек уже посещали наши экспериментальные сеансы ченнелинга, проводившиеся по субботам вечером, и даже если мы болтали лишь с духами умерших, мы всё равно получали от этого удовольствие. И все хотели экспериментировать с процессом высвобождения духов, поэтому мы проводили много экспериментов и исследований, выходивших далеко за пределы обычной деятельности нашей группы Рейки. В то время произошли два события, о которых здесь следует упомянуть.

Первым из них был телефонный звонок, который я получила однажды вечером от Тима, молодого парня, состоявшего в местной викканской группе. Он был в полной панике. Он попробовал один из ритуалов, которому был обучен в этой группе. Я не знаю, придерживался ли он в точности данных ему инструкций или импровизировал, но в сущности это сводилось к тому, что он заполнил ванну горячей водой, чтобы сделать подобие сауны, и затем произвёл ритуал призывания, глядя при этом в зеркало. (Мне кажется, что даже для этого ему пришлось бы постоянно вытирать запотевшее зеркало!) В результате этого в зеркале появилось ужасное демоническое лицо, сказавшее ему, что оно теперь его спутник и будет наслаждаться, пытая его или «питаясь» его энергией. Он почувствовал давление, его сердце забилось как сумасшедшее, и он уже думал, что умрёт.

На самом деле он звонил из больницы, где ему уже дали успокоительное и сказали, что в принципе с ним было всё в порядке, за исключением реакции на стресс. Он боялся возвращаться домой, так как не знал, что делать из-за этого демона.

Я была немного шокирована тем, что нечто подобное могло произойти с адептом Рейки, особенно если учесть, что он и Кэнди уже были посвящены в Рейки второй ступени. Но я попыталась его успокоить и сказала немедленно прийти ко мне — я быстро приведу его в порядок.

Я позвонила Кэнди и объяснила ей ситуацию. Она была довольно взволнована при мысли увидеть настоящий экзорцизм. Она сразу же согласилась прийти.

Мы долго ждали его, и когда он, наконец, появился, он был в ужасном состоянии. Он сказал, что по пути попал в аварию — в него врезалась машина, его развернуло, и он оказался в кювете. Он был уверен, что это было вызвано демоном, и его страх просто зашкаливал!

Мы уложили его на массажный стол Кэнди и начали давать ему Рейки, просто чтобы немного его успокоить. Во время этого с его телом происходило множество странных вещей. Его мышцы прыгали и непроизвольно сокращались, что определённо не было нормальным. Он сказал, что чувствовал, как нечто «скользкое» двигалось в нём!

Нам тоже начало становиться страшно, но мой опыт работы с такими вещами за время многочисленных сеансов гипноза научил меня оставаться спокойной и держать ситуацию под контролем. Я попросила Тима подробно изложить, что он делал и говорил. Рассказывая, он успокоился, и его дыхание нормализовалось.

Вскоре после этого мне удалось ввести его в гипноз и обратиться к сущности в нём напрямую. Это был новый уровень изгнания духов — по меньшей мере довольно странный. Я обнаружила нечто, что определённо не было духом умершего или элементалом. Это было нечто намного более могущественное, хитрое и злобное; Бедный Тим распух и пускал самые зловонные газы, которые только можно было себе представить. Это определённо не было случаем, когда нужно было уверять бедную, потерянную душу умершего человека «идти на свет», чтобы освободить таким образом жертву. Эта сущность вообще не собиралось никуда уходить! Оно было «приглашено», ему нравился его новый «дом», и оно не собиралось быть изгнанным!

У меня же было другое мнение на этот счёт, и я была полна решимости быстро от него избавиться. Получалось, что это высвобождение сводилось к тому, кто из нас окажется сильнее в этом споре.

Я провела обычное взывание к «проводникам» и «труженикам света» из астральных миров, чтобы они пришли и помогли в высвобождении жертвы, а также прочие стандартные процедуры. Безуспешно. Я применила процедуру «во имя Иисуса», которая может быть эффективной в зависимости от религиозной принадлежности жертвы. Не сработало. Это существо заставляло Тима прыгать и дёргаться на столе, вздуваться зловонным газом и испускать его — в количествах, выходивших за пределы всяческих патологических критериев. Когда я сказала Тиму начать вместе со мной и Кэнди генерировать свет и тепло для инкапсуляции этого существа, оно начало жаловаться, что ему было слишком «жарко», и что оно «сгорит», и что нам следует немедленно это прекратить и оставить его в покое. Оно начало скулить и стонать, сказав, что нам необходимо проявить к нему сочувствие и милосердие, ведь это же была философия, которой мы придерживались в тренде любви и света Нью Эйдж. Это действительно была карикатура на недавние интриги Труди и Джорджа, и я ни на секунду не позволила одурачить этим себя.

В конечном итоге я просто сказала этому существу, что не оставлю его в покое, не прекращу изнурять его теплом и светом, и что, если потребуется, мы будем продолжать делать это всю ночь, весь следующий день, сколько бы времени для этого ни потребовалось. По-видимому, это возымело эффект. Я приказала этому существу немедленно и полностью покинуть Тима. С последним «вздутием» живота Тима, за которым последовало особенно громкое испускание ужаснейшего серного смрада, существо покинуло бедного Тима, обрётшего, наконец, покой.

Я вывела его из гипноза, и мы обсудили произошедшее. Среди прочего это существо сказало, что в первый раз почувствовало влечение к Тиму во время одного из викканских собраний, на которых, как правило, собирается целое скопище подобных существ, выбирающих свою жертву и ждущих подходящей возможности «соединиться» с ней на более постоянной основе. Они воздействуют на людей, чтобы они совершали определённые действия, которые могли бы облегчить им проникновение, и хотя жертва думает, что это её мысли, на самом деле это не так. По-видимому, возможно установить достаточно сильный психический контакт, позволяющий внедрять мысли и идеи, которые приведут к полной одержимости.

Теперь Тим был без сомнения излечен от своей заинтересованности в Викка. После такого ужасного опыта он больше не рискнёт принять участие в подобных собраниях и подхватить ещё одного «приживальца»!

Мы договорились хранить об этом молчание, так как Тим очевидно испытывал неловкость по этому поводу, а также потому, что мы пытались «защитить» Труди в её «менее развитых» убеждениях. Кэнди сказала, что просто не могла смириться с представлением о том, что «любовь и свет» не были началом и концом всех ответов.

А я была обеспокоена тем, что Рейки очевидно не было таким всесильным и защитным, как мне говорили. Я чувствовала необходимость каким-то образом сообщить об этом другим. Кэнди согласилась, но настояла на том, чтобы я позволила ей сделать это самой. Я согласилась.

Второе представляющее интерес событие было прямым последствием этого инцидента с Тимом. Кэнди хотела, чтобы я и с ней провела процесс высвобождения духов, «просто чтобы посмотреть». Она некоторое время испытывала ужасные эмоциональные перепады, и теперь думала, что многие из этих проблем могли быть непосредственно связаны с привязанными духами. Я согласилась, и мы договорились о встрече на следующий день.

По какой-то причине Кэнди хотела взять с собой Луизу, и я неохотно согласилась. Кэнди всё-таки была субъектом процедуры, и всё необходимое для её комфорта считалось целесообразным. Итак, мы сообщили об этом Луизе, и, проявив интерес, она пригласила нас в свой дом для проведения процесса высвобождения духов. Это меня устраивало.

Во время сеанса проявился привязанный дух, назвавший себя «Томасом». Его история заключалась в том, что он практиковал вуду на Гаити, и был убит в 1945 году другим врачом вуду, бывшим его соперником. Настоящим шоком было узнать, что, по его утверждениям, некий «маг» вынудил его или приказал ему привязаться к Кэнди как к «контрольному каналу».

«Маг»? Кто, где, когда? И вообще?

Он не хотел выдавать «его» личность. Было ясно, что он опасался наказания в случае предательства своего «хозяина». Однако он сказал, что это произошло несколько недель назад, и что Кэнди знала этого человека.

Также была и другая сущность, привязавшаяся к Кэнди через супружеские отношения с её мужем, однако этот дух был скорее рад быть отосланным «к свету» и не доставил никаких неприятностей.

Также было двое самоубийц, привязавшихся к первому попавшемуся с подходящей частотой, то есть к Кэнди, из-за их страха в том, что они нарушили религиозное табу, когда наложили на себя руки. Это не редкость. Одна из основных причин привязывания духов — это их невежество в том, что на самом деле происходит после смерти. Сильные религиозные убеждения могут быть такими же пагубными, как и убеждения в полном отсутствии жизни после смерти. Более того, мы обнаружили жертву автомобильной аварии, а также жертву стрельбы. Я так и не узнала, была ли эта последняя сущность вовлечена в преступление, или же это было лишь несчастным случаем, потому что она сразу же отправилась на свет, вероятно, увидев, как это сделали предыдущие освобождённые духи. Это тоже не редкость. При наличии нескольких привязанных духов они, по-видимому, оказывают друг на друга влияние своими действиями в их «совместно используемом хосте/доме».

Кэнди и я начали понимать, что здесь было что-то нечисто. Она была сильно встревожена тем, что к ней «кто-то» подослал духа в попытке её контролировать. Она была в гневе и полна решимости выяснить, кто это был.

Луиза, как обычно, не выразила своего мнения. Она лишь снова и снова повторяла с большими невинными глазами: «Разве это не поразительно!»

Тому, что произошло далее, предшествовали несколько недель странных синхроничностей, которые были слишком многочисленными, чтобы их перечислить. Мне жаль, что в то время я не вела дневник об этих событиях, потому что запомнить всё в правильном порядке, конечно, не легко.

На протяжении почти двух лет я безуспешно пыталась заполучить вторую копию книги Великовского Миры в столкновении. Я была в каждом книжном магазине, звонила продавцам книг и даже связалась с издателем, сказавшим мне, что книга больше не печатается, и планов на следующий тираж нет. Мне оставалось только ходить по букинистическим магазинам и заполнять небольшие карточки, чтобы в случае появления этой книги мне позвонили.

Другое событие, вошедшее в то время в мою жизнь, было расследование убийства, в которое я была поверхностно вовлечена в 1993 году. Я должна немного отклониться от темы, чтобы как можно кратко описать эту историю, так как расследование этого убийства было своего рода «порталом» к осознанию феномена НЛО/пришельцев, произошедшему позднее.

По мере продолжения нашего ченнелингового эксперимента мы обсуждали множество возможных путей идентификации или проверки настоящего высшего источника. Фрэнк и я полагали, что высший источник, обладая более широкой и всеобъемлющей космической перспективой, должен быть способен делать абсолютно потрясающие предсказания, которые каждый раз будут попадать в точку. Проблема заключалась лишь в том, как, имея такую короткую петлю обратной связи, можно проверить эту гипотезу?

Фрэнку пришла в голову идея играть в лотерею. И хотя у нас было несколько попаданий, эти выигрыши выпадали, как правило, на другие дни, чем это было предсказано.

В январе 1993 года умер мой давний друг Кейт.² За несколько месяцев до этого я отправилась проведать его — выглядел он ужасно. Прошло 20 лет, почти день в день, с тех пор, как я была у него дома и смотрела, как он размахивал своим пистолетом с очевидной целью поставить точку на своём существовании.

Во время моего последнего визита он выглядел уставшим и разбитым. Он сказал, что если бы у него на стене был выключатель, с помощью которого он мог бы погасить свет своей жизни, как лампу, то даже в этом случае он не был уверен, что ему хватит на это смелости. «Я, наконец, осознал, каким трусом я был всю мою жизнь», — сказал он. Горечь в его голосе почти убила меня. Я больше никогда не узнаю, было ли это манипуляцией или лишь печальной констатацией факта, рождённой в ожесточённой борьбе в его жизни.

Когда мне позвонила его секретарша и сказала, что он скончался в ночь на 23 января, я почувствовала, как будто закрылась дверь целого эпизода моей жизни. В его честь я поставила пластинку Пуччини. Она была не такой уж и плохой.

Несколько недель спустя сообщили, что пропала местная 12-летняя девочка. Я была сильно этим потрясена, потому что на её фотографии, показанной по телевидению, она настолько напоминала мою дочь, что я почти расплакалась! Я была удивлена моей эмоциональной реакции! Ещё больше меня удивило то, что при просмотре репортажа новостей я «увидела» мысленным взором, что эта девочка была мертва и лежала раздетой между соснами, завёрнутая в нечто наподобие плёнки. У меня даже было ощущение её приблизительного местонахождения.

Это зрительное ощущение пришло ко мне как воспоминание интенсивного опыта из моего прошлого. В моём мысленном взоре я видела тепло, мерцавшее в тени сосен. Едва заметно двигались пятнистые тени, в то время как восходящий поток воздуха устремлялся между сосновыми иголками. Я даже чувствовала запах сосновой смолы. Тело лежало почти лицом вниз с поджатой под ним рукой. Вокруг быстро разлагавшейся плоти омерзительно жужжали мухи. Я не знала точно, где находилось это место, но знала, что это была пропавшая девочка.

Я заставила вернуться моё обычное внимание — подобно опусканию жалюзи на окне — и продолжила слушать подробности репортажа. Она считалась пропавшей лишь с позавчерашнего дня, и при обычных обстоятельствах расследование начиналось только по истечении как минимум 24 часов. Но в данном случае семья пропавшей девочки была близка к высокопоставленному члену департамента шерифа. Основываясь на личном знании ситуации и связанных с ней лиц, он пришёл к выводу о высокой вероятности насильственной смерти. Полномасштабное расследование было начато всего лишь через пару часов после того, как она не вернулась домой.

Это высокопоставленное должностное лицо из ведомства шерифа проходило в этом новостном репортаже под именем Генри Смит³. Старый добрый Генри. Сын друга и бывший работодатель моей матери; в школе он был на два класса впереди меня. Смотря этот выпуск новостей, я хотела сказать им, что больше не было смысла искать её живой. Ребёнок был уже мёртв.

В моей жизни было несколько случаев, когда я просто «знала» детали преступлений, о которых читала или слышала. Это всегда подобно вспышке интуиции, исчезающей каждый раз, когда я пытаюсь копнуть поглубже. На самом деле это даже стало для меня своего рода хобби — предсказывать, кто, возможно, совершил то или иное преступление просто, чтобы проверить себя. В тех случаях, когда у меня возникала вспышка интуиции, я всегда оказывалась права. Но у меня никогда не было возможности предоставить эту информацию кому-либо, кто мог бы ей воспользоваться. Более того, даже если бы у меня и была такая возможность, я, вероятно, всё равно никому не рассказала бы об этом, потому что не особо горела желанием получить ярлык «ясновидящей ненормальной».

Суть в том, что я сама веду счёт. Это сродни игре, в которой я выигрываю лишь тогда, когда оказываюсь права по всем пунктам, и когда я несомненно не могла получить эту информацию обычными способами. Хорошо, когда я получаю эту информацию, но были моменты, когда она полностью отсутствовала. Как будто некоторые люди или ситуации просто были на другом канале.

Но в данном случае я смогла настроиться более точно, чем в других. Ведь моя собственная 12-летняя дочь была так похожа на пропавшую девочку. Телекомментатор описал пропавшего ребёнка практически как мою дочь.

По-видимому, пропавшая девочка — идеальный ребёнок — сошла со школьного автобуса и исчезла. Не было обнаружено никаких вещественных доказательств. Она исчезла со своими книгами, сумкой и кларнетом. Никто не видел ничего необычного, кроме нескольких детей из того же автобуса, якобы видевших неподалёку синий грузовик. Детали об этом синем грузовике были неясными, прочая информация отсутствовала. И вот, я с интересом наблюдала за этим случаем.

На следующий день мне позвонила Марсия Мэтьюс⁴. Она была местным самопровозглашённым медиумом, гипнотерапевтом, танцовщицей кантри-вестерн и вообще мудрой женщиной. Она сразу же перешла к делу.

«Ты слышала что-нибудь о пропавшей девочке?»

Я подтвердила, что слышала.

«Я только что вернулась оттуда и хотела бы услышать твоё мнение о паре моментов».

«Что значит ‘только что вернулась оттуда’?», — спросила я.

«Ну, не совсем оттуда. Мы были на пристани, и родители девочки, кажется, работали там с какой-то группой. Повсюду были полицейские. Поэтому я решила пойти туда, чтобы проверить, возникнут ли у меня какие-нибудь [экстрасенсорные] восприятия… Там стоит фургон, который они сейчас проверяют… и поверь мне, когда я подошла к нему, у меня по коже пробежали мурашки! Там есть что-то ужасное! И я знаю, что она ещё жива, но у неё осталось мало времени. Я должна её найти! Ей холодно, она в тёмном месте и отчаянно цепляется за свою жизнь… и поверь мне, если эти подонки не выслушают меня, то смерть этой девочки будет на их руках».

«Успокойся, Марсия!» Я знала, что она легко взвинчивается. И я знала, что, чтобы понять этот разговор, мне необходимо её остановить и начать заново.

«Ты и Бенни (её муж) пошли на пристань, верно? Как вы связались с полицейскими? Они просто подошли к вам и спросили, не знаете ли вы чего-либо?»

«Ну, не совсем. Мы увидели плакаты с фотографиями пропавшей девочки, которые они везде расклеивали, поэтому я поехала туда, представилась и предложила свою помощь. Я сказала им, что являюсь медиумом, и была удивлена, когда они не восприняли это в штыки! Они даже пригласили меня к этому припаркованному фургону, чтобы проверить, смогу ли что-нибудь почувствовать. Они думали, что один из работников пристани, возможно, был как-то с этим связан».

«Почему они так думают?», — терпеливо спросила я.

«Потому что родители девочки состоят в какой-то гражданской организации, занимающейся чем-то на этой пристани, и ребёнок провёл там много времени в последние дни. Полицейские считают, что один из работников, возможно, узнал, где она живёт, и похитил её».

«Расскажи мне об этом фургоне», — попросила я.

«Вообще-то я хотела, чтобы это ты мне сказала, есть ли у тебя какие-нибудь наводки».

«Он белого цвета, набит хламом, и на крышке его двигателя находится что-то синее», — быстро ответила я. Я понятия не имела, откуда я это взяла, но, с другой стороны, я вообще никогда этого не знаю.

«Да, — нетерпеливо сказала она, — но что это за синяя штука?»

«Я понятия не имею». Я теряла терпение. Я знала, что этот фургон не имел никакого отношения к пропавшей девочке, и уже предчувствовала следующую сумасбродную идею Марсии.

«Это Библия», — сказала она, затаив дыхание. «Библия! Ты можешь себе это представить?! И я уже вижу, как она лежит свернувшись клубочком под тряпками в фургоне, и этот сукин сын везёт её по дороге. Он изнасиловал и пытал её… она на последнем издыхании, и я должна её найти, пока ещё не поздно!» Марсия вновь начинала заводиться, поэтому я остановила её вопросом.

«Где, по-твоему, она сейчас находится?»

«Я не уверена, но я знаю, что это должно быть недалеко от её дома. Я вижу домик — сарай, нечто связанное с водой. О боже, она испытывает боль!» Я поняла, что этот разговор ни к чему не приведёт, поэтому решила сказать ей правду.

«Она мертва, Марсия. Со вчерашнего дня».

«Нет, я не согласна. Она в живых и зовёт меня. Я иду искать. Полицейский по имени Дж. Д. дала мне свою карточку, я пойду туда и проверю. Там есть улица, которая мне приметилась по пути. У меня было странное предчувствие касательно этой улицы, и я просто знаю, что она там. Если я не могу заставить полицию пойти туда и проверить, то я сделаю это сама. Я должна её найти! Когда я найду это место, я позвоню Дж. Д. и уговорю её послать туда несколько мужчин-полицейских. Я должна идти, поговорим позже».

«Конечно, держи меня в курсе». Я положила трубку с мыслью о том, какая космическая драма разыгрывалась в этом событии.

Марсия, вероятно, обзвонила каждую ясновидящую, которую она только знала, и, собрав их впечатления, теперь была не в состоянии различать между настоящей интуицией и полученными «помехами». Проблема была лишь в том, что большинство так называемых ясновидящих в нашем городе могли лишь ловко проводить холодное чтение, обладая минимальными подлинными способностями. Разумеется, время от времени они попадали в точку, но обычно терпели неудачу. Именно из-за таких ясновидящих я не хотела, чтобы меня причисляли к ним.

В течение нескольких следующих дней я держала своё мнение при себе. Марсия часто звонила мне, держа меня в курсе её охоты за призраками. Она рассказала мне, что наша общая подруга Даниэла работала с отчимом пропавшей девочки на местном рекуперационном заводе.

Я позвонила Даниэле, чтобы собрать как можно больше информации. Всё, что она смогла мне рассказать, было повтором версии Марсии о том, что девочка жива, и что её семья, насколько она могла судить, была нормальной и счастливой. Очевидно, что с ней уже успела поговорить Марсия.

Я сказала Даниэле, что уверена в том, что ребёнок был уже мёртв. Она напрочь отвергла эту идею, но сказала, что отчим девочки находился на заводе в момент её исчезновения.

СМИ обращались к населению с призывом предоставить какую-либо информацию о пропавшей девочке, продолжая при этом распространять бесконечные истории о том, какой «нормальной» и «порядочной» была её семья. По какой-то причине мой вспышки интуиции прекратились. Одним вечером семья девочки предстала перед телекамерами с призывом вернуть их дочку. Я была в ужасе. Я не могла не представить себя на их месте. Они просили каждого жителя округа обыскать каждое принадлежавшее им здание, каждый сарай, каждую насосную станцию. Ни одна тропа не должна была остаться нехоженой, каждый камень должен был быть перевёрнутым — и вновь я видела в этом руку Марсии.

Однако что-то странное было в этом интервью, данным семьёй девочки. Я просто не могла определить, что именно. Говорил только отчим, в то время как мать не промолвила ни слова и лишь сидела с каменным лицом. Это заставило меня задуматься. Но легко критиковать других. Я не знаю, что я сама делала бы в такой ситуации. Я просто не могла себе этого представить. Это было слишком ужасно.

Я позвонила своей подруге Сандре, занимавшей влиятельную позицию в государственной системе социального обслуживания населения, в которой я также работала много лет назад. У неё также была чрезвычайно высокая интуиция. На самом деле её экстрасенсорные способности были выше, чем у большинства тех, кто выставляет их напоказ и официально «практикует» ясновидение. Как я и ожидала, она уже немного покопалась в архивах агентства в поиске релевантной информации об этой семье. И она её нашла.

В агентстве поговаривали, что у семьи были проблемы с этой девочкой. Имелись признаки враждебности между отчимом и биологическим отцом ребёнка. Ходили слухи, что девочка пыталась сбежать к её настоящему отцу. Сандра была уверена, что к этому был причастен её отчим. Основываясь на информации из архивов агентства, она была убеждена, что в семье имело место сексуальное насилие, которое в конечном итоге и привело к смерти ребёнка.

Как и я, Сандра также чувствовала, что пропавшая девочка была уже мертва. Я отметила, что отчим не мог быть причастен к её исчезновению, так как, по заверениям Даниэлы, он был в то время на работе, что могли подтвердить его коллеги. В свете этой информации мы ещё раз обдумали ситуацию, но не пришли ни к чему конкретному. Это определённо был загадочный случай.

Я задавалась вопросом, что именно имелось в документах социальной службы на эту семью. В ведомстве шерифа, вероятно, уже знали о проблемах в этой семье. Зачем тогда они начали полномасштабное расследование того, что, на первый взгляд, выглядело как обычный побег из дома?

Что-то здесь не сходилось.

Той ночью я попыталась медитировать и очистить свой разум от всей противоречивой информации. Я знала, какой пыткой было бы для меня быть в неведении о том, где мой ребёнок, жив он или мёртв, и была уверена, что каждую секунду думала бы о худшем, и бремя этих мыслей сводило бы меня с ума. Я не смогла бы вынести одну лишь мысль об этом. Я заплакала. Я тихо молила Вселенную вернуть эту девочку домой. Снова и снова я повторяла: «Просто верни её домой». Внезапно я почувствовала охватившее меня чувство умиротворения и теперь знала, что события вскоре примут новый оборот.

На следующий день я была в таком напряжении, как будто пропала моя собственная дочь. Складывалось такое впечатление, как будто весь округ затаил дыхание. Пропавшая девочка стала ребёнком каждого жителя. Я всё ещё была расстроена затянувшимся отсутствием вспышек интуиции. Но я непрестанно «задавала вопрос». Единственное, что я могла видеть, это старая дорога, по которой я ездила, когда была подростком, — холмистая и извилистая дорога, проходившая через поля с сеном и скотом. Я знала, что она была там — где-то недалеко от этой дороги.

Я забрала детей из школы. Они были в оживлении от новости о том, что пропавшая девочка была найдена. Их источником, по-видимому, был школьный учитель, дочь которого работала в местной газете. Их история подтвердилась в телевизионном репортаже новостей, начавшемся, как только мы вернулись домой. Недалеко от дороги, которую я видела в моём воображении, было найдено тело. Его опознание ещё не было проведено, но каждый знал, кто это был.

Вечерние новости подтвердили эти слухи. Пропавший ребёнок был идентифицирован, но дополнительные подробности будут предоставлены лишь после проведения вскрытия. Все вновь вздохнули — в смятении и со слезами на глазах. Убийца, очевидно, был ещё на свободе.

Призывы поймать убийцу усилились. Каждый теперь высматривал синий фургон, который видели школьники из школьного автобуса. Я взволнованно взад и вперёд ходила по комнате, понимая, что смогу получить ответ лишь тогда, когда кто-то, связанный с этим делом, «задаст мне вопрос».

Это была ещё одна особенность, которую я подметила о моих способностях. Так же как процесс ченнелинга моей книги Noah Syndrome⁵ происходил лишь в ответ на крутившиеся в моей голове вопросы, очень часто мне не хватало проницательности в чём-то, не имевшем ко мне отношения, пока кто-то, связанный с этим, не задавал мне об этом вопросов. Когда же это случалось, ответ просто приходил через меня.

Наконец, всё ещё неспособная забыть об этом случае, я села писать письмо. Оно было адресовано Генри Смиту, и я просила в нём ни с кем не делиться его содержанием. Никогда не знаешь, что за люди работают в ведомстве шерифа, и мне меньше всего хотелось заработать репутацию ненормальной.

В письме я описала мои предыдущие видения, оказавшиеся верными, и сказала, что, возможно, смогу увидеть ещё больше — только если меня спросят. Я собиралась использовать астрологические диаграммы как метод фокусирования. Я представляла возможным идентифицировать таким образом убийцу или по меньшей мере составить его конкретный профиль. Что я предлагала, было лучше, чем ничего — и я так и сказала в письме. Во всяком случае я предложила мою помощь.

Я не ожидала получить ответ, разве что вежливое «спасибо, но всевозможные эксперты уже работают над этим». И я определённо не ожидала, что Генри лично мне позвонит на следующий день после отправки письма! Но именно это и произошло. Он сказал мне, что посоветовался с семьёй девочки: от их имени, как друг семьи, а не официальное лицо, он попросил меня заняться этим вопросом.

Тип диаграммы, которую я намеревалась составить для фокусирования, известен как хорарный гороскоп. Хорарный означает «часовой». Идея заключается в том, что когда вопрос задаётся со всей серьёзностью и искренностью, ответ на него обусловлен моментом времени, когда он был задан. Я отметила время постановки вопроса, а также данные о рождении, которые он мне предоставил.

Во время нашего телефонного разговора он подтвердил моё видение: тело было раздето, обмыто для устранения всяческих следов улик и обёрнуто в полимерную плёнку. Я подчеркнула, что это указывало на кого-то, кто был знаком с судебно-медицинской экспертизой, и определённо намеревался удалить все следы волокон и прочих микроскопических элементов, с помощью которых можно было бы по меньшей мере определить место убийства. Были не только тщательно удалены все улики, но и само тело было оставлено практически на пограничной линии с соседним округом, что определённо затрудняло ход расследования. Генри согласился со мной.

«Ты согласилась бы посетить место преступления, чтобы проверить, почувствуешь ли ты что-нибудь ещё?», — спросил он меня.

«Генри, это не моя сильная сторона!»

«Лора, нам нужна твоя помощь. Разве это не стандартный метод экстрасенсов? Пойти на место происшествия и…»

«Но первоначальное видение у меня, возможно, появилось лишь по причине моей эмоциональной реакции, когда я увидела её лицо», — сказала я. «Она была так похожа на мою собственную дочь. Я уверена, что получу результаты получше, работая с астрологическими диаграммами».

«Я понимаю. Но лишь ради семьи, могла бы ты просто попробовать?»

Я живу примерно в 20 милях от места, где было найдено тело. Это небольшое расстояние, но путь туда пролегает через местность, где жила эта девочка.

Я не знаю, что заставило меня поступить таким образом. Моей целью было увидеть всё через разум убийцы и войти в его мыслительные процессы.

Это оказалось большой ошибкой. Да, я у меня возникли впечатления. Да, позднее я составила все диаграммы. Да, я думаю, что раскрыла преступление, и люди хорошо знакомые с этим делом, также были убеждены в верности моего решения. Но не было ни одного вещественного доказательства, на основе которого можно было бы предъявить обвинение, не говоря уже об аресте. Также крайне маловероятно, что этот человек когда-либо вновь совершит убийство.

Но если это и произойдёт, то кое-кто будет за ним наблюдать.

В результате всего этого «разнюхивания» и погружения в «разум убийцы» стресс практически убил меня. Всё моё тело раздулось по причине того, что мой врач назвал асцитом. Он предполагал, что в результате ежедневного приёма 9 таблеток тайленола на протяжении последних семи лет я повредила свою печень. Мой сердечный ритм был нерегулярным, и мои почки не работали — я была близка к смерти как никогда прежде.

Мой врач хотел отправить меня в больницу, но я отказалась. Я помнила ужас смерти моей бабушки, которая могла бы быть более безмятежной, если бы я была рядом с ней. Я помнила, как больничный персонал своими абсурдными попытками по реанимации лишил меня этих последних моментов. Если мне и суждено было умереть, то пусть это случится дома.

Мой врач, в отчаянии от моего упрямства, покачал головой, назначил мне полный постельный режим на две недели и выписал лекарства. Он был уверен, что я сдамся и буду в больнице самое позднее на следующий день. Я была не меньше него уверена в том, что этого не произойдёт. Мой бывший муж отвёз меня домой и уложил в постель. Я практически была не в состоянии ходить самостоятельно.

После нескольких дней на волоске от смерти, отказывавшись принимать лекарства и пив лишь дистиллированную воду, я почувствовала себя немного лучше. Из-за накопленных в моём теле токсинов мои мыслительные процессы почти полностью остановились, но вскоре я уже почувствовала тягу к новой деятельности. Как я уже упоминала, именно тогда Фрэнк принёс мне стопку книг на тему НЛО.

Несколько месяцев я ничего не слышала об этом деле об убийстве, поэтому была удивлена, когда в день освобождения Кэнди от духов мне позвонил частный детектив, мой друг, выступавший на более позднем этапе расследования в качестве связующего звена между мной и определёнными сотрудниками правоохранительных органов. Сначала он спросил меня что-то на несвязанную с этим убийством тему, но затем захотел узнать больше о разговоре, якобы состоявшимся между мной и детективом из местного отдела убийств.

Но этого разговора никогда не было, поэтому я спросила, что он имел в виду. Он сказал: «Я позвонил тебе в октябре, когда был с ним в офисе, и один из твоих детей сказал, что ты была в больнице. Поэтому я оставил его телефонный номер и попросил передать, чтобы ты ему позвонила. Я был уверен, что ты уже это сделала».

Я так и не получила этого сообщения. Дети, должно быть, забыли мне его передать. Итак, я снова записала имя и телефонный номер этого детектива, позвонила ему и оставила сообщение на его автоответчике. Мне было любопытно узнать, о чём он хотел со мной поговорить. Его звали «Марион Томас»⁶. Я знала, что «Марион» было весьма распространённым мужским именем в прошлом, но сейчас уже встречалось редко, поэтому я подумала, что это странно. Более того, моего брата также зовут Томас, а его лучшего друга детства звали «Томас Марион».⁷ Моего брата назвали в память о моём дедушке. Все эти мысли кружились в тот момент в моей голове.

В тот же день я собиралась отвезти мою маму домой, которая провела у меня всю первую половину дня. Когда мы уже выходили, зазвонил телефон. Я взяла трубку — мне звонила «Марион Томпсон», владелица местного букинистического магазина, сообщившая мне, что у неё появилась копия книги Великовского Миры в столкновении, которую я могу купить за семь долларов. Я была так взволнована, что попросила её прикрепить бирку «продано» и сказала, что приеду прямо сейчас. Ещё до того, как я положила трубку, я подумала: «Марион Томпсон? Марион Томас? Что вообще здесь происходит?!»

Но я отбросила эти мысли и направилась к двери. Мама ждала меня снаружи.

Прежде чем я закрыла дверь, телефон зазвонил во второй раз. Я уже хотела проигнорировать звонок, но затем всё-таки решила подойти к телефону. Это был мой кузен — кузен, которого я встретила в первый раз во время моего первого посещения собрания MUFON, после моего наблюдения НЛО над моим плавательным бассейном.⁸ Он был сыном младшего брата матери моего дедушки. Он также звонил, чтобы сообщить, что только что нашёл копию книги Великовского Миры в столкновении в своём гараже. Он знал, что я искала эту книгу, и сказал, что если я хочу, — она моя.

Ну, это было уже чересчур! Два человека с именем Марион, две копии книги, окончание её двухлетнего поиска — и всё это в течение 30 минут! Во имя всего святого, какова вероятность получить звонки с разницей в несколько минут от двух людей с именем Марион? И разве это не странно, что два человека — также с разницей в несколько минут — предложили мне копии одной и той же книги, которую я безуспешно искала в течение двух лет? Более того, также имелась треугольная связь «Томас/Томпсон». Но к тому времени я уже привыкла к таким вещам. Это означало, что вскоре произойдут действительно странные вещи. Я просто не знала, насколько странными они окажутся!

Снова наступила среда — встреча Рейки.

Приехав, я увидела несколько человек, сидевших снаружи на террасе. Подойдя поближе, я с удивлением обнаружила среди них преподобную Рут. Среди них также была крупная, рыжеволосая женщина и мужчина, одетый во всё белое: белые брюки, белая рубашка, белые носки и даже белые туфли; с его шеи свешивалась тяжёлая золотая цепочка, исчезая в полурасстёгнутой рубашке, а на запястьях были видны массивные браслеты из золота. Входя в дом, я сердечно поприветствовала их, однако их реакция была не особо дружественной. В ответ я лишь умственно послала им любовь и закрыла за собой дверь.

На массажном столе лежала медсестра из хосписа, страдавшая от множества телесных проблем, которые, возможно, были связаны со стрессом на работе. Я стояла у её головы и, положив на неё свои руки, почувствовала как будто друг к другу притянулись два мощных магнита — бац! — с такой силой, которую я никогда раньше не испытывала. И энергия потекла.

Мои ощущения при ченнелинге энергии Рейки я могла описать лишь одним способом: это было подобно вскармливанию младенца. Сразу после установления контакта возникает чувство, как будто начинает «течь» молоко — но только в руках, а не в груди. Это ярко выраженное ощущение. Я могу непрерывно чувствовать этот поток — так же как я могла чувствовать течение моего собственного молока, когда вскармливала моих детей.

Эта медсестра так сильно вытягивала энергию, что это уже почти было больно! Мои запястья начали болеть подобно нарыву, который нужно было вскрыть. Я знала, что это могло быть связано с операцией, проведённой на моих запястьях, и что там, вероятно, происходили некие «короткие замыкания» или что-то вроде того. Тем не менее до сего времени мне удавалось справляться с этим дискомфортом. В данном же случае я едва могла выносить боль. Я убрала на несколько минут мои руки, потрясла ими и дала им отдохнуть, наложив затем их снова. Ничего не изменилось. Эта бедная женщина была полностью истощена, и я была рада, что могла ей помочь таким образом, даже если это было довольно болезненно. Но вскоре поток энергии начал замедляться, боль ослабла, и «магнитное» ощущение прекратилось. Для неё процедура завершилась.

Я уже собиралась сделать перерыв, выпить немного пунша и уступить моё место у массажного стола кому-то другому, но именно в этот момент зашёл мужчина в белом и сказал: «Пока не уходи!» Луиза представила его как друга преподобной Рут, пришедшего попробовать Рейки, так как он страдал от воспаления вен. Он запрыгнул на массажный стол с такой лёгкостью, что я едва могла поверить, что у него вообще были какие-либо проблемы! Я вернулась к моей позиции на голове, как меня попросили.

В том, как он потреблял энергию Рейки, не было ничего необычного. На самом деле, он, кажется, вообще её не тянул. Я почувствовала запах виски в его дыхании, и из личного опыта я знала, что алкоголь и Рейки не сочетаются. Я знала людей, которых начинало сильно тошнить, если они принимали алкоголь сразу после терапии Рейки. Я хотела ему это сказать после окончания процедуры, но этому не суждено было случиться.

Как только мы убрали с него наши руки (нас было пятеро у стола), он выпрямился и вскочил на ноги, одновременно повернув ко мне своё лицо. «Это для тебя», — сказал он и, протянув свою руку, нарисовал своим пальцем какую-то фигуру на моём лбу.

В двух словах это то, что он сделал, но то, как это произошло, было очень странным. У меня показалось, что все находившиеся в комнате замерли на несколько почти неуловимых моментов. И каждый оставался в этом застывшем состоянии, пока он не вышел за дверь. Мы испуганно вздрогнули, выйдя из оцепенения, когда услышали звуки захлопнувшейся двери автомобиля, запуска двигателя и уезжающей машины. Все посмотрели на меня и одновременно заговорили. «Что это было? Что он сделал? Кто это был? Как он посмел к тебе прикоснуться без твоего разрешения?»

Последний вопрос был самым главным. Во многих курсах Рейки считается общепринятым, что нельзя прикасаться ни к кому без его/её разрешения. Нам говорили это снова и снова, и мы принимали это очень серьёзно.

Я спросила Луизу, кто был этот мужчина, и она заявила, что не знает о нём ничего, кроме того, что он друг преподобной Рут и её рыжеволосой подруги. Кэнди и другие роптали в ярости, пытаясь осмотреть пятно на моём лбу, чтобы увидеть, что он там нарисовал. Никто не знал, кем был этот мужчина. Никто не понимал смысла его поступка. Никто не знал причины внезапного визита преподобной Рут и её друзей. Это было общее мнение.

После того как суматоха улеглась, мы все вернулись к работе. Я окружила себя любовью и светом, будучи уверенной, что кем бы ни был этот мужчина, и какой бы ни была цель его странного поведения, — всё это не смогло бы пробиться через мой защитный экран.

Следующей ночью, около полуночи, я проснулась с такой болью, что знала, что у меня сердечный приступ. Было такое чувство, что не только на моей груди сидел слон, но и что в мою грудную кость кто-то вогнал заборный столб. Я как будто была заключена в железную деву⁹, медленно выжимавшую из меня последнее дыхание. Я разбудила моего бывшего мужа, и он отвёз меня в пункт неотложной помощи.

Когда мы прибыли в больницу, давление и боль начали спадать, но после описания моих симптомов меня сразу же госпитализировали. Так как моё состояние, казалось, стабилизировалось, никто особо не суетился вокруг меня (ну, вы знаете, как это обычно происходит: врачи хватают электроды и подключают к дефибриллятору). Тем не менее врачи работали довольно быстро, подготавливая меня к обследованию. Врач сказал, что мне предстоят обследования, и что я должна буду остаться на несколько дней в больнице для наблюдения. Я была не против. Я была сильно напугана этой неожиданной активацией старых болячек, так как думала, что они были уже давно излечены. Но когда медсестра подкатила тележку с инфузионным оборудованием и начала готовиться к процедуре, я услышала голос в моей голове — он был таким чётким и мощным, как никогда прежде, — сказавший мне, что если я позволю им ввести в мою руку иглу, то она будет использована, чтобы убить меня.

Мой рациональный сознательный разум немедленно возразил: «Это полная чепуха! Ты параноик! Ты слишком долго и слишком много читала о странных вещах, и это негативно сказалось на твоём здравомыслии».

Затем меня захлестнули волна тепла и «знание» того, что я умру, если останусь в больнице. Это заглушило мои сознательные аргументы. На мгновение я почувствовала себя полноценным шизофреником. Более того, я также стояла перед проблемой, как выбраться из ситуации, в которой я оказалась. Разве можно сказать: «Спасибо за усилия по спасению моей жизни, но не надо!»? Я была между молотом и наковальней и не видела выхода из положения.

Я попыталась убедить медсестру, что в капельнице не было необходимости. Она просто проигнорировала мои возражения и сказала, что это «стандартная процедура», и её нужно провести. Других вариантов не было.

Затем я ясно сказала: «Нет, я не хочу, чтобы мне ставили капельницу». Было ясно, что она собирается и дальше меня игнорировать.

Я быстро просчитывала в уме различные возможности. Да, это мог быть сердечный приступ, но это также могло быть предвестником по-настоящему смертельного инфаркта. С другой стороны, это также могло быть связано с мужчиной, посетившим нашу последнюю встречу Рейки. Я чётко осознавала информацию, полученную от Тима и Кэнди во время сеансов высвобождения духов. Но насколько достоверной могла быть такая информация? Одно дело — использовать её без каких-либо реальных действий при работе с другими людьми, и совсем другое — считать её достоверной и основывать на ней важные решения. Если это действительно было подлинным знанием, а не лишь очередным слоем луковицы, если это было точной информацией о том, как работают вещи на психических или невидимых уровнях, то всё это, возможно, было задумано для того, чтобы я оказалась в больнице. И это, возможно, было подстроено таким образом, чтобы некто в больнице мог «активироваться» и «случайно» совершить ошибку, которая привела бы к моей смерти.

Думая обо всём этом, я вспомнила, как Фрэнк однажды перечислил события моей жизни, некоторые из которых, как он полагал, были довольно необычными. Я также помнила о его теории о возможных причинах этого. Если это действительно было так (не забывайте, что этому не было никаких доказательств, кроме того, что я нашла группу Рейки после того, как попросила о помощи в решении проблем с моим здоровьем), то это также могло бы объяснить, почему некоторые люди или группы хотели меня «устранить».

Но несмотря на это я всё равно должна была принять решение, не имея никаких очевидных доказательств! Либо я соглашусь с поверхностной или стандартной интерпретацией событий — это означало бы, что мне придётся остаться в больнице, потому что у меня, возможно, был сердечный приступ, и пойти на риск умереть естественной или неестественной смертью или же быть «спасённой» врачами.

Либо я последую едва уловимой, духовной интерпретации, что означало бы взять ответственность за мою жизнь в свои руки и принять важное решение на основе бездоказательной информации, которое, если я окажусь неправа, может привести к моей смерти. Если же мои догадки были верны, то я выживу. И если это было правильной интерпретацией, то я бы наверняка умерла, оставшись в больнице.

Вот это дилемма! Каждая частичка моего культурного и социального программирования склонялась к нормальной интерпретации — у меня были проблемы со здоровьем, и поэтому я должна была остаться в больнице, чтобы меня спасли.

То, чему я научилась к тому времени, мои эксперименты, моё расширяющееся сознание — всё это можно было бы охарактеризовать как субъективное или даже сумасшедшее и просто замести под ковёр. В тот момент я даже подумала, что схожу с ума! О чём я вообще думала?

Но меня охватила своего рода безумная храбрость. Правильно это или нет, но хотя бы раз в жизни я должна была прислушаться к моему внутреннему голосу. Если я была неправа, значит так тому и быть. По крайней мере это произошло бы не из-за отсутствия храбрости!

Я приняла решение.

Меня охватило полное спокойствие, и я твёрдо сказала медсестре, чтобы она убрала капельницу, так как я определённо не дам согласия на подключение к ней. Сначала она мне, кажется, не поверила, но когда я встала с койки и начала одеваться, она сказала: «Я схожу за врачом».

Он пришёл и прочитал мне лекцию типа «вы совершаете большую ошибку», сказав, что мне придётся подписать бумаги об освобождении от ответственности и всё такое. «Я подпишу», — сказала я. «Я не имею ничего против больницы, вас лично или кого-то ещё, но я не собираюсь здесь оставаться и не позволю вводить в меня иглы и накачивать меня лекарствами». И для пущей верности добавила: «Это против моей религии».

Это, должно быть, были правильные слова, потому что когда я пришла в приёмное отделение, все бумаги были у них уже наготове. Я подписала, вышла из приёмной и сказала моему бывшему мужу, что мы можем ехать домой.

Он думал, что я просто рехнулась. Так же как и я сама! Но я просто не могла спорить с силой, побудившей меня покинуть больницу.

Вернувшись домой, я легла в постель и начала дрожать как осиновый лист из-за последствий моих действий. Я воспротивилась и бросила вызов общепринятым нормам. Я пошла наперекор всему программированию, которому подверглась в моей жизни, — находиться под той или иной формой контроля, быть «послушной девочкой» и позволять «врачу», или кому бы то ни было, решать, что со мной будет. После этого меня обуревало так много сомнений, что просто чудо, что у меня не случился смертельный инфаркт прямо на месте!

На следующий день я чувствовала себя очень плохо. Я была слаба и чувствовала себя на грани чего-то глубокого и тёмного. Ощущение «кола в груди» было терпимым, но постоянным; давление всё ещё присутствовало, но в меньшей мере, и слон на моей груди убавил в весе. Когда я пошла на кухню попить воды, я взглянула в окно и увидела, что бассейн был полностью зелёного цвета. За ночь он превратился в «гороховый суп».

Это встревожило меня ещё больше, и я попросила моего мужа проверить воду и очистить бассейн. Он сделал это. После применения химикатов, стоивших сотню долларов, и дальнейших очистительных мероприятий вода в бассейне всё ещё оставалась гороховым супом.

Каким-то образом я знала, что состояние воды в бассейне символизировало моё окружение и меня саму. Это было вторжение психической «слизи». Было очевидно, что её не получится удалить обычными методами, и что мне придётся провести дополнительную работу.

Позвонила Кэнди, и я рассказала ей вкратце, что произошло. Она, кажется, тоже расстроилась и была полна сочувствия, сказав, что попытается что-нибудь узнать об этом мужчине, посетившим последнюю встречу Рейки, и затем перезвонит мне.

Между тем позвонил Тим, также желавший поговорить об инциденте, произошедшем на последней встрече Рейки. Он был обеспокоен этим не меньше меня.

Как бы то ни было, Тим дал много советов о том, как почистить моё психическое окружение, и предложил мне с этим помочь. Он также хотел лично взглянуть на воду в бассейне. Я была не против дополнительной помощи и пригласила его ко мне домой. Тим пришёл и осмотрел бассейн, проведя затем несколько ритуалоподобных действий, которые якобы должны были иметь очищающий эффект.

Ничего не произошло. Я продолжала чувствовать себя зажатой в железной деве. Ощущение было таким, как будто я находилась в камере высокого давления.

Снова позвонила Кэнди. Она сказала, что проявила очень большую смекалку в получении информации от ассистентки преподобной Рут: тот мужчина, посетивший последнюю встречу Рейки, был якобы адептом ритуальной магии и «большой шишкой» в сфере метафизической тарабарщины во всём штате.

Здорово. Это меня не особо утешило. В действительности я была очень подавлена, когда думала о людях, готовых беспричинно совершать по отношению ко мне такие гадкие и болезненные поступки. Что именно я им сделала, за что они меня так ненавидели? Более того, я пребывала в большом недоумении относительно того, как могло произойти нечто подобное, ведь я же «окружала себя любовью и светом», всегда имела добрые мысли, посылала любовь и так далее.

Кэнди сказала, что точно знала, как всё очистить, и предложила прийти ко мне, чтобы сделать своё дело. Опять же, я приветствовала любую помощь и поэтому согласилась.

Она пришла, вооружённая шалфеем, свечами, солью и целой кучей метафизических причиндалов.¹⁰ Как и Тим, она принялась за работу. Она очистила место в рабочей комнате и установила там алтарь со свечами, чашами, наполненными травами, «заряженными» камнями и тому подобными штуками. Она обошла вокруг дома с горящим шалфеем, открыла все двери и окна для проветривания помещения и так далее. Она попросила меня одеть широкую ночную рубашку и встать, после чего она «окурила» меня сверху донизу, размахивая горящим шалфеем (благовония от курения шалфея гарантированно устраняют любые негативные энергии или деньги назад!). Ничего не произошло. Как бы сильно я ни верила, что эти ритуалы способны «тушить огонь огнём», я всё ещё чувствовала сидящего на моей груди слона; чувства подавленности и постоянного давления также никуда не исчезли.

На следующий день вода в бассейне всё ещё была гороховым супом. Я послала моего бывшего мужа купить ещё больше очищающих химикатов. Мы наполнили наш бассейн объёмом 15 000 галлонов таким количеством хлора и очистителем от водорослей, которого бы хватило на очистку олимпийского бассейна. Насос работал непрерывно, мы очищали фильтр снова и снова, затем вновь включали насос — и так на протяжении 24 часов.

Гороховый суп. Парень, занимающийся чисткой бассейнов, посоветовал выпустить всю воду из бассейна и наполнить его свежей водой.

День за днём я изо всех сил пыталась оставаться работоспособной несмотря на ужасную подавленность. Как будто я была ранена, и вокруг меня медленно кружила стая волков, приближаясь всё ближе, фыркая и сопя в ожидании, когда я ослабну и перестану сопротивляться, чтобы затем наброситься на меня и уничтожить.

День за днём вода в бассейне продолжала выглядеть как гороховый суп. Мы добавляли очищающие химикаты в бассейн, проводили ритуалы, молились и «очищали» дом. Долгие часы были проведены в воздвижении психических барьеров из любви и света вокруг меня и вокруг дома. Мы попробовали психические зеркала. Разрывание психических связей. Мы опробовали всё. Ничего не помогло.

Мы обсуждали ситуацию вдоль и поперёк. Из моей практики высвобождения духов у меня было несколько догадок о том, что проблема могла заключаться в своего рода «эфирном шнуре», поддерживавшимся посредством связи с определёнными людьми. Из разговоров с различными сущностями я знала, где и как они привязывались к своим жертвам. Это часто происходило, когда они просто находились в компании других людей, которые, как правило, даже не осознавали, что были «носителями» или «инструментами» связи. Это было похоже на психическую инфекцию. Тогда я решила, что если это был как раз такой случай, и я не могла видеть переносчика, то мне просто нужно было прекратить контакт со всей группой Рейки, пока я не наберусь сил, чтобы лично выяснить, кто был каналом атаки.

Это было трудное решение, потому что мне очень нравились эти люди, и мы хорошо вместе проводили время. Разумеется, учитывая инцидент с Труди, я была склонна полагать, что это она была каналом атаки. Но это означало, что каждый, кто был связан с ней и тем самым со мной, мог «передавать инфекцию» через себя.

Кэнди и Тим согласились со мной, и мы все решили прекратить контакт с группой, пока мы не сможем провести несколько тестов. Каждый из нас испытал те или иные проблемы в результате общения с людьми, оказавшимися не теми, за кого они себя выдавали. Я всё ещё не могла с уверенностью сказать, было ли это умышленным или нет. По всей видимости, и на это указывали имеющиеся свидетельства, этот процесс может происходить даже на бессознательном уровне!

Это было ещё одно решение, противоречившее философии принятия, любви и света и «безусловной любви». Это также противоречило всем социальным и культурным нормам, согласно которым нужно стремиться к достижению компромисса и пытаться уживаться друг с другом. Но мне нужно было что-то предпринять, чтобы выиграть время и всё выяснить, и в тот момент это казалось самым безопасным вариантом. Итак, решение было принято. Я умственно оградила себя от всех этих людей и решила даже не разговаривать с ними, пока не выясню, что происходит.

Той ночью мне приснился сон.

В нём был бассейн. Кто-то вогнал в него машину, и я отчаянно пыталась придумать, как её оттуда вытянуть. Пришла женщина, которая, казалось, была моей родственницей, хотя не было ясно какой именно. Она вызвала грузовик техпомощи, который и вытянул из бассейна автомобиль. Затем она помогла мне осушить бассейн, очистить его от грязи, масла и бензина, после чего из океана поблизости пришла волна, заполнившая бассейн свежей, сверкающей водой.

Проснувшись, я задумалась, что мог означать этот сон. Он вызывал у меня положительные чувства, и, встав с постели, я чувствовала себя намного лучше. Давления больше не было, и мне дышалось намного легче. Я пошла на кухню, и, взглянув в окно, увидела, что бассейн был чист. Я стояла, не веря своим глазам. Мы потратили целое состояние на очищающие химикаты, и в последние дни я уже потеряла всякую надежду, думая, что нам придётся его осушить — и вот он был передо мной с такой же чистой и сверкающей водой, как бассейн из моего сна.

В этот момент в дверь постучал Тим. Впустив его, я сказала, что вода в бассейне теперь была чистой. Он очень обрадовался и пошёл на него взглянуть. Стоя перед бассейном, он лишь качал головой, повторяя снова и снова: «Подумать только!» Он помогал мне с использованием химикатов, очисткой фильтра, а также провёл свою собственную духовную очистку, то есть он знал, что мы безуспешно испробовали всё, и в конечном итоге опустили руки. Он был не меньше меня удивлён такому повороту событий. Я рассказала ему о моём сне, но всё ещё не была уверена в его точном значении или по меньшей мере том, кем была эта родственница, пришедшая мне на помощь.

Позвонила Кэнди, чтобы сообщить новости. Она сказала, что ей только что позвонил один из членов Метафизической церкви и сообщил, что помощница преподобной Рут и «адепт ритуальной магии» этой ночью попали в автомобильную аварию. В настоящее время они находились в больнице, и преподобная Рут просила нас всех молиться за них. Я рассказала Кэнди, какой странной была новость об этой аварии, так как прошлой ночью мне приснился сон о машине, въехавшей в мой бассейн, и что теперь вода в нём была чистой. Более того, с моей груди, наконец, слез слон. Была ли связь между моим сном, очищением воды в бассейне, а также облегчением от прекратившейся атаки и моим решением прекратить контакт с группой и с каждым её членом?

Это было возможно. Но это заставило меня принимать во внимание совершенно невероятные идеи. Окружение себя любовью и светом, по-видимому, было не таким эффективным, как это расхваливалось, особенно в определённых обстоятельствах. Возможно ли, что «пузырь из любви и света» был своего рода сдерживающим фактором процесса приобретения знаний, роста и развития?

Теперь мне было довольно ясно, что люди, живущие в таких коконах убеждений могли быть такой же лёгкой целью и инструментом тёмных сил или духов умерших, как и все остальные. Возможно, даже более лёгкой целью. Причина кроется в том, что они не верят в такую возможность, и поэтому не имеют побудительных мотивов учиться тому, что это не только возможно, но и происходит с ними самими! Это как в известном изречении: «Всё, что нужно для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали». Здесь у нас яркий пример, подтверждающий это утверждение. Когда человек заточён в своей системе убеждений, он не способен объективно видеть, что происходит на самом деле. Он не подвергает сомнению свои наблюдения и опыт открытым образом, но скорее интерпретирует их в соответствии со своей системой убеждений, не оставляя места другим объяснениям. Квадратные колышки, не подходящие в круглые отверстия, игнорируются и заметаются под ковёр.

Также было похоже, что многие люди, выставлявшие себя «работниками света», на самом деле вовсе таковыми не являлись. Возможно, они были таковыми в своём сознании, но на более глубоком уровне происходило нечто, требовавшее проницательного наблюдения для более точной оценки. Я была настолько озадачена этим наблюдением, насколько это только возможно, и не знала, что и думать обо всей этой ситуации. Более того, казалось, что на каждом шагу от меня требовался выбор: что мне делать и не делать, опираясь лишь на едва уловимый уровень понимания. Но возможно, это было связано с тем фактом, что я постоянно подвергала всё сомнению. Я не была заложницей моих убеждений.

Оставалась ещё одна тревожная проблема: Кэнди. Как получилось, что всё это время она сидела на двух стульях? Каким образом она могла с такой лёгкостью связаться с этими людьми? Я пыталась игнорировать эти вопросы, но со временем и они потребовали ответа. В некотором смысле я возвела против неё «защитный экран» и перестала слепо ей доверять.

Я продолжила общаться с Кэнди ещё несколько месяцев — во время ранней фазы контакта с кассиопеянами, — и она продолжала меня уверять, что у неё всё под контролем. У кассиопеян было другое мнение на этот счёт, но в то время я не знала, чему верить.

Она проводила много времени с одним мнимым исследователем НЛО, собиравшимся написать книгу о её случае, которая (якобы) должна была сделать её знаменитой. Я поручила моему знакомому частному детективу проверить этого парня и узнала, что у него не только была дурная репутация, но и что серьёзные исследователи не хотели иметь с ним никаких дел. После того как я рассказала об этом Кэнди, она, по-видимому, сразу же доложила об этом ему. Он смог убедить её, что это со мной нужно избегать контакта, так как я якобы хотела использовать её, чтобы самой приобрести известность «исследователя НЛО». Он же «хотел лишь помочь». Разумеется, он также хотел интимных отношений с Кэнди.

По его инициативе она присоединилась к группе людей, чья вера в «плеядиан» Билли Майера была настолько фанатичной, что уже почти обрела форму культа. Её действия стали такими вычурными, что мне пришлось предупредить её об этой группе. Она разозлилась на меня, потому что я посмела подвергнуть сомнению их намерения. Мне было ясно, что эта группа непрерывно пыталась убедить её в том, что это я была её врагом. Ничто не могло быть более далёким от истины!

Как-то раз Кэнди вспомнила, что несколько месяцев назад забросила в дальний угол шкафа платье, в котором она была во время её «большого похищения», и с тех пор она к нему не притрагивалась. Она сказала, что просто была не в состоянии справиться с этим из-за эмоционального потрясения, вызванного этим событием. Я сказала ей завернуть платье в пластиковый пакет и забыть о нём до тех пор, пока не выясню, как его можно проверить на какие-либо следы.

Я позвонила моему знакомому частному детективу и рассказала ему всю историю. Он очень заинтересовался этим вещественным доказательством, так как его можно было проверить научными методами. Он воспользовался своим связями в правоохранительных органах, чтобы отправить его в профессиональную лабораторию, однако не упомянул возможную связь с НЛО. Мы думали, что это был наилучший способ предотвратить исчезновение этого вещественного доказательства, если оно вообще являлось таковым.

Я позвонила Кэнди и сказала, что мне удалось найти лабораторию. Она очень обрадовалась и согласилась принести платье, чтобы я передала его частному детективу. Отдав его мне, она позвонила несколько часов спустя, спросив передала ли я его уже. «Нет, ещё нет, — ответила я. — Но как раз собиралась это сделать». Она настояла на том, чтобы я не делала этого, потому что её исследователь НЛО/любовник сказал, что у него были «необходимые ресурсы» для исследования этого платья; один из его друзей был химиком со своей собственной лабораторией. Я уже знала, что этот тип был законченным мошенником, и предупредила её, что она совершает ужасную ошибку, и что это вещественное доказательство может быть полностью уничтожено, если она передаст ему платье.

Но она стояла на своём. Это напоминало мой процесс принятия решения, но с одной лишь разницей — она делала выбор, закрыв глаза на объективные факты. Она пришла ко мне и забрала своё платье.

Мой кузен общался со многими людьми из MUFON. Однажды он позвонил мне и сообщил, что об этом инциденте ходит много слухов. После того как Кэнди отдала платье её новому «гуру» уфологии, он, в свою очередь, передал его своему знакомому, считавшему себя учёным, но которого довольно хорошо знал мой кузен. Он сказал, что этот парень, возможно, и посетил несколько курсов по химии в колледже, но определённо не был учёным; на самом деле он был лишь техником, работавшим на станции по очистке сточных вод. Именно там и находилась его лаборатория!

По сути, Кэнди выбрала очень научный анализ в водоочистном сооружении вместо профессиональной оценки в высокотехнологичной криминалистической лаборатории. Поди разбери. Это был её выбор.

Я испытывала полное отвращение к этим людям, их несерьёзным отношением к уфологии и стремлением превзойти других.

Примерно в то же время я должна была сделать широко разрекламированный доклад о кассиопеянах в книжном магазине в Индиан Рокс Бич во Флориде. За пару дней до этого мне позвонила владелица магазина. Она была очень расстроена и сказала, что получила анонимный телефонный звонок от абонента, по-видимому, использовавшего устройство для искажения голоса и сообщившего ей, что если она не отменит мой доклад, то ей следует быть готовой к «плохой рекламе», так как я была в списке людей, «подлежащих устранению», и ведь она же не хотела, чтобы это произошло с её магазином.

К счастью, она была в ярости от этих угроз и была готова рискнуть, позволив мне выступить, как и было запланировано. Но я не хотела рисковать ничем. Я позвонила моему знакомому частному сыщику и объяснила ему ситуацию. Его партнёр добровольно вызвался быть моим телохранителем. Он отвёз меня в книжный магазин и проверял каждого посетителя; он был вооружён и готов к действию.

Я поняла, что ситуация полностью вышла из-под контроля, если теперь я была вынуждена держать при себе вооружённого телохранителя, чтобы говорить о материале кассиопеян!

Более того, что именно здесь происходило? Почему весь процесс экспериментов с ченнелингом после преодоления определённой точки начал подвергаться постоянным атакам? Можно предположить, что за этими действиями, возможно, не стояли «хорошие парни». То есть, они должны были исходить от «плохих парней». И если так, то почему? Единственный логический ответ заключался в том, что должна была присутствовать некая причина, по которой они не хотели, чтобы мы продолжали этот эксперимент. И после установления первого контакта с кассиопеянами эти люди определённо не желали, чтобы мы делились с другими полученной информацией. И снова вставал вопрос: почему? Единственным логическим ответом на то, почему они хотели заставить меня замолчать, было то, что получаемая нами информация была правдой или неприятно близкой к ней!

Это также подняло вопрос о том, почему такое большое количество других людей, занимавшихся ченнелингом, не подвергались таким нападениям. По логике вещей они не подвергались нападениям, потому что ничего из того, что они говорили не было достаточно значимым или верным, чтобы эту информацию стали подавлять.

Как-то раз я подняла этот вопрос перед Кэнди. Она призналась, что продолжала общаться с метафизической церковью и группой Рейки. Я сказала ей, что по моему мнению это была не очень хорошая идея. Разве мы не извлекли уроков из всего этого опыта? Тогда она выбрала направление, которое удивило меня. Она стала говорить о том, как глупо прекращать контакт с людьми из-за таких мелочей, как игры, в которые они очевидно играли. Я отметила, что это не её жизнь была в опасности в этой последней серии инцидентов. Она согласилась и добавила, что просто чувствовала себя «защищённой» и способной плавать по коварным водам «на другой стороне». Я попыталась её убедить, что она, возможно, оказалась в западне, но она настояла на том, что это не так. Поэтому я пока оставила эту тему.

На следующий день заболела одна из моих дочерей. У неё был жар и ужасная сыпь. Я немедленно отвезла её к врачу. Диагноз: осложнённый системный кандидоз.

Теперь у меня было достаточно доказательств. Когда позднее в тот же день позвонила Кэнди, я сказала ей, что пока она не прекратит общаться с этой группой, я, к сожалению, должна буду прекратить с ней отношения. Я больше не могла рисковать — особенно, когда теперь в это были вовлечены мои дети.

Не стоит и говорить, что она посчитала меня сумасшедшей и субъективной, но я была вынуждена принять такое решение, которое впоследствии оказалось верным. Но это уже другая история. Помните, что я написала в предыдущей главе?

Я, по-видимому, достигла состояния любви и принятия по отношению ко всем людям, ко всем путям, ко всем тем, кто неутомимо трудился несмотря на своё невежество… В некотором смысле я находилась в таком же сложном положении, как и тогда, когда «голос» мне сказал о необходимости узнавать больше о «зле»… Но чего я не знала, так это того, насколько коварным и мучительным мог быть этот обман, и как он проявлялся на индивидуальной, личной основе.

Какие мы можем сделать из этого выводы?

Недавно я попросила нескольких моих друзей прочитать эту историю, чтобы узнать, будет ли их анализ этих событий схож с моим. Я была очень им благодарна за ясность и проницательность их ответов, которые я хотела бы здесь частично процитировать. «К» пишет:

У меня несколько мыслей по этому поводу:

1. Иерархия системы атаки может осознаваться «носителями», хотя и не обязательно — особенно, если они находятся на низших уровнях этой иерархии.
2. Компрометация может быть частичной или полной; атаки совершаются в результате нарушения целостности носителя и распространяются посредством заражения или уловок с использованием любого слабого места человека, на которого они нацелены.
3. Отмечаются общие тенденции, небольшие неотступающие идеи или «маленькие недостатки», которые могут быть оправданы или переопределены более положительными или притягательными качествами данного человека.
4. С другой стороны, «странность» или «личностные причуды» не обязательно говорят о заражении.
5. Очевидно ошибочная идея «любви и света» представляет для меня личный интерес и связана с 3-м пунктом, упомянутым выше [т. е., с прощением].

Что касается темы прощения: оно может с лёгкостью происходить автоматически и, по-видимому, является точкой, в которой вполне можно проглядеть эти малозаметные тенденции [в другом человеке].

Находясь перед лицом атаки, необходимо ясно осознавать динамику ситуации. Сознательное или неосознанное игнорирование/прощение чьих-либо проступков или недостатков ослабляет собственную целостность. И под целостностью я подразумеваю не моё определение моральной чистоты. Я имею в виду скорее более общую «целостность».

Идя по пути прощения, вы также открываете сферу непрощения. Я думаю, что эта тема требует нового исследования/пересмотра идей. Я полагаю, что прощение — как автоматический умственный процесс — является христианской программой. Также встаёт следующий вопрос: как могут студенты [жизни] по-настоящему прощать друг друга, если каждое действие/противодействие является частью урока?

Я не призываю к тому, чтобы мы затаивали обиду.

Настоящее прощение подразумевает нивелирование слабостей другого человека, признание того, что ущерб был устранён в том, кто прощает.

В повседневности прощение можно рассматривать как осуждение (так же как нежелание простить также можно охарактеризовать как осуждение). Оно не гарантирует, что соответствующие слабости человека, которого простили, были приняты во внимание и устранены. Для того, кого простили, оно подразумевает, что простивший усвоил свой урок. Действительно ли мы, как человеческие существа, пригодны для этого?

Схожим образом, когда мы оправдываем слабости других соображениями о том, что их положительные качества «уравновешивают их слабые стороны», то есть сознательно игнорируем их, то мы также закрываем двери перед нашими друзьями, от которых мы получаем информацию о наших собственных бессознательных аспектах. Неотъемлемой частью этого сценария являются, конечно же, способности и методы, с помощью которых можно осуществить эффективные поправки и улучшения. Разумеется, все участники обладают правом и ответственностью поддерживать свою собственную целостность. Каждая организация подвержена заражению и сильна настолько, насколько сильно её самое слабое звено.

Поэтому члены той или иной группы должны брать на себя полную ответственность. Каждый из нас имеет свои слабые стороны и черты характера, которые могут быть «использованы» другими, так же как слабые стороны других людей могут быть использованы для нанесения непоправимого урона нам. Вопрос в следующем: в какой мере я готов укрепить мои собственные слабые стороны и помогать в этом другим людям, также стремящимся к этому?

В чём заключаются наши сильные и слабые стороны? Что мы поощряем? Что мы видим в наших собственных рядах? Готовы ли мы оказывать и получать дружескую помощь в этом отношении? Что мы можем сделать, чтобы помочь друг другу в усилении нашего единства и нас самих? Представляется, что, наряду с иммунной системой, должна существовать астральная иммунная система. Если такая система действительно существует, то я считаю, что целостность была бы критерием её здоровья. Даёт защиту знание, а не прощение.

Нет никакой гарантии, что на протяжении всей вашей жизни вы не станете целью атаки, но возможно снизить до минимума её продолжительность и суровость, а также её негативные последствия. «Прощение» может вызвать у вас слепоту к знаниям… Я знаю, что сама заметала первоначальные, оказавшиеся верными впечатления под ковёр «прощения», о чём позже жалела.

С точки зрения прощения и любви и света, тот, кого простили, теперь «знает», что с него была снята ответственность, и если за этим не последует интроспекция, то источник атаки может прибегнуть к тем же или схожим методам для дальнейшей подпитки энергией.

Это может зайти так далеко, что человек, являющийся целью атаки, начнёт «подставлять другую щёку», тем самым помечая себя для следующих нападений, которые будут происходить, пока не иссякнет его энергия.

С другой стороны, если и нападающий, и его жертва способны честно и открыто изучать механику атаки и готовы делать шаги для залатывания дыр в целостности их отношений, то их сила значительно возрастёт. Примером тому может послужить ситуация, когда образумливается «мелкий тиран».

В любых отношениях, в рамках которых происходит такая атака, есть надежда, если одна из сторон способна замечать свой выпускаемый пар и осознавать без осуждения и порицания, что её использовали таким образом. Есть надежда, но нет гарантии… Нужно быть способным признавать свои собственные ограничения, быть готовым к всевозможным видам атак и предательства, эксплуатирующим слабые стороны, а также брать на себя ответственность за свой вклад в развитие и рост другого человека — даже если правильным следующим шагом будет самоустранение: ради собственного душевного спокойствия и для того, чтобы не срывать урок, предназначенный не для вас.

Другой мой друг привёл очень удачную аналогию того, что было описано выше:

У всех нас есть наши «духовные» доспехи, наш щит и меч. Я представляю нас стоящими в одном ряду. Воин, стоящий подле вас, должен иметь то же снаряжение, что и вы; нельзя просто снять с себя нагрудник и отдать его другому воину, который поздно проснулся и забыл надеть свой; вероятность того, что вас поразят в самое сердце, возрастёт в 10 раз. Вы также не можете сражаться в одном ряду с неподготовленным воином, который только что проснулся и надел на себя доспехи.

Другим словами, необходимо быть на равных [с теми, с кем вы близко общаетесь].

Но подобно воину вам не следует бросать раненых, и если вы видите, что ваших соратников атакуют со всех сторон, то обнажить меч и вступить в бой — это ваш долг. Эти люди — ваши братья по оружию, во время битвы они ближе к вам, чем ваша семья.

Это напоминает мне кое-что, что я прочитал в одной из книг Карлоса Кастанеды, когда дон Хуан сказал: «Воин теряет милосердие, потому что больше не испытывает жалости к самому себе». Это справедливо во многих отношениях. Я думаю, что прощение это нечто вроде «отпускания», знание того, что иногда определённым вещам нужно позволить произойти, чтобы урок был выполнен, и каждый получил возможность сыграть свою роль.

И в этом заключается весь смысл: у каждого есть своя «роль» в уроках, предназначенных для всех нас. Мы можем воспользоваться этими уроками для самосовершенствования или же замкнуться в коконах своих систем убеждений, закрыв глаза перед восхитительным чудом Вселенной и великой Космической драмы.

Да, в истинном смысле мы все едины, но мы, по-видимому, также должны открывать наши подлинные возможности, выбирать свою роль и играть её в полной мере, чтобы затем, когда опуститься занавес, вызвать бурю аплодисментов и получить море цветов.

Когда эта драма окончится, и мы все встретимся «за кулисами», давайте похлопаем друг друга по плечу, пожмём друг другу руки и поздравим с прекрасным исполнением наших ролей! Но это уже другой уровень. В этой [космической] драме нам, по-видимому, предстоит сыграть ещё много актов, прежде чем мы достигнем седьмой плотности. А если мы плохо играем свою роль, то весьма вероятно, что нас «посадят на скамью» и в придачу «пустят в оборот»! Мы находимся в самом разгаре этой драмы. И мы не можем стать драматургами или постановщиками, пока не докажем, что можем хорошо играть [как актёры]. Эта «актёрская игра», по-видимому, подразумевает принятие очень специфических решений и определённое поведение, чтобы драма была сыграна успешно.

Но вернёмся к настоящей жизни в Космической драме: я выжила в очень сложной ситуации и усвоила очень интересный урок. Но на этом история не закончилась. Отнюдь нет! Кто бы или что бы не хотело меня убить, оно не оставило своих намерений. Вскоре я должна буду усвоить, что если вы блокируете это с одной стороны, то оно обходит и пытается найти другой путь проникновения в вашу жизнь. И иногда этот путь пролегает через ваш собственный разум!

1. Ассоциация исследования и просветления (Association for Research and Enlightenment, Inc.) — организация, в основе которой лежат работы Эдгара Кейси (1877–1945), считающегося самым задокументированным медиумом 20-го века. Главный офис Ассоциации исследования и просветления находится в Вирджиния-Бич, штат Вирджиния. ↩
2. Подробности читайте в моей книге Amazing Grace. ↩
3. Псевдоним. ↩
4. Также псевдоним. ↩
5. Позднее книга была переработана и издана под названием The Secret History of the World (пер.). ↩
6. Я использую в этой истории в основном псевдонимы. Тем не менее я проявляю в этом определённую креативность, так чтобы связи между выдуманными именами были схожими и являлись частью «системы подсказок». ↩
7. Здесь я использую псевдонимы главным образом для сохранения конфиденциальности вовлечённых людей. Тем не менее я проявляю в этом определённую креативность для сохранения связи между выдуманными именами, являвшимися частями рядов синхроничностей. ↩
8. Подробности читайте в первом томе серии Волна. ↩
9. Средневековое орудие пыток, представляющее собой сделанный из железа шкаф, внутренняя сторона которого усажена длинными острыми гвоздями (пер.). ↩
10. В религиях американских индейцев и неоязычников сжигание шалфея используется для очистки какого-либо места от неприятных и негармоничных энергий. Это может применяться в закрытом помещении (например, в комнате) или на теле человека, создавая, по сути, священное место. ↩