Поддержите нас и купите книгу Волна (том 1) в мягком переплёте.
Новый перевод. Обновлено: 29.08.2019
За исключением жуткого описания (изнасилование рептоидом), я уже прежде слышала о схожем «изменении программы». Если быть более точной, то на одном из многочисленных сеансов гипноза с Кэнди, направленным на восстановление подробностей её предполагаемого похищения пришельцами, было сделано схожее замечание, хотя описание того события было совершенно иным. Казалось, что это изменение программы было прямым ответом на взаимодействие тех людей с автором этих строк!
Я описала случай с Кэнди в первом томе серии Волна, и для тех читателей, у кого нет этого тома под рукой, я процитирую его ещё раз в слегка перефразированной форме:
Кэнди было около 35 лет, она была замужем за врачом, владела ювелирным магазином и имела двух дочерей. Она родилась и выросла в Колорадо в мормонской семье, но довольно рано покинула родительский дом и переселилась в Калифорнию к своему брату, работавшему дизайнером в ювелирном магазине. Она также начала работать в этом бизнесе и в конечном итоге вышла замуж за владельца фирмы, который вскоре умер, оставив ей маленького ребёнка и большое наследство.
Она переехала со своим вторым мужем, биржевым маклером, ребёнком от первого брака и новорожденным во Флориду. Она хотела избавиться от печальных воспоминаний о потере первого мужа и начать новую жизнь. Ювелирный бизнес она оставила на попечение своему брату в Калифорнии.
После того, как её младший ребёнок пошёл в школу, ей стало скучно, и она решила начать работать на крупную брокерскую контору, в которой работал её муж. Она заняла должность в управлении и с лёгкостью справлялась со своей работой, будучи очень умной, обворожительной и привлекательной.
В то же время Кэнди начала посещать метафизическую/спиритуалистическую церковь, вероятно, скорее из любопытства, чем по какой-либо другой причине. Вскоре она уже была глубоко вовлечена в спиритуалистические убеждения и практики. В тот момент начали происходить странные вещи, хотя она утверждала, что они случались с ней всю жизнь, и что ей удавалось просто игнорировать большую их часть.
Поначалу она стала наталкиваться на незнакомого мужчину в здании, где она работала. Он работал в фирме на другом этаже, поэтому она видела его только в лифтах, на парковке и в местных закусочных. Но при каждой встрече она чувствовала, как между ними проскакивает искра, и вскоре они уже начали обмениваться короткими любезностями.
Однажды вечером, когда она выходила из здания, а её муж находился в отъезде по делам компании, она вновь встретила этого мужчину и завела с ним короткий, непринуждённый разговор. На этом бы всё и закончилось, если бы, после того, как он проводил её до машины, она не обнаружила, что её ключи были заперты внутри. Мужчина «спас» её, потратив час или более на открытие двери, а затем предложил пропустить по бокальчику, чтобы отпраздновать успех. Не спеша домой и испытывая благодарность за такую доброту, Кэнди согласилась пойти в соседний паб и выпить пива перед тем, как вернуться домой.
В пабе они встретились с одной из коллег Кэнди, которая решила к ним присоединиться. За столом и бокалами пива разговор перешёл к метафизике, а затем — к индейским шаманским верованиям. Мужчина сказал, что знает об одном расположенном неподалёку индейском кургане (их было довольно много в этом районе), который якобы был местом большой силы. Он предложил обеим дамам показать это место. Чувствуя себя в безопасности со своей спутницей, Кэнди захотела увидеть этот курган, и вскоре они уже сидели в его машине на пути к этому месту. Было уже поздно и темно. Прибыв на место, в заболоченный, покрытый лесом район Мексиканского залива, они вышли из машины и начали пробираться через мелколесье к кургану.
В какой-то момент вторая женщина отстала и потерялась. Что-то начало вселять в Кэнди страх, хотя позже она не могла точно объяснить, что именно, сказав лишь, что была в полном замешательстве и попросила, чтобы её отвезли домой. Мужчина с радостью согласился. Вместе они разыскали её подругу, бродившую в зарослях, вернулись к машине и поехали домой. Единственная проблема заключалась в том, что, когда Кэнди вернулась домой, уже была полночь. Она «потеряла» больше трёх часов.
С этого момента жизнь Кэнди начала разваливаться на части. Внезапно она стала настолько эмоциональной и постоянно расстроенной, что её настроение могло меняться каждую минуту. Она помешалась на этом мужчине, работавшим с ней в одном здании; в один момент она считала его своей «родственной душой», а в другой — правительственным шпионом. Она чувствовала, что должна была найти способ быть с ним вместе. Сразу после этого события её муж попал в автомобильную аварию, когда был в машине с другой женщиной, и её брак начал распадаться. Последовавшие события очень запутанны и не имеют отношения к нашей нынешней теме, но именно в тот момент я познакомилась с Кэнди (на собрании Рейки).
Теперь, имея некоторое представление о прошлом Кэнди, позвольте мне объяснить обстоятельства, стоящие за следующим сеансом гипноза. Я затрону лишь некоторые аспекты дела, потому что это была длительная и сложная ситуация.
Эта одержимость, или «любовный укус», мужчиной, работавшим в том же здании, что и муж Кэнди, а также она сама, была настолько неконтролируемой, что Кэнди отчаянно хотела узнать источник этого почти безумного очарования, которое она испытывала к этому человеку.
Кэнди знала, что ведёт себя безумно. Она также знала, что постоянные фантазии, призывы искать его под любым предлогом, следовать за ним или звонить ему неоднократно по телефону были для неё совершенно нехарактерны. Придуманное ею объяснение состояло в том, что быть с ним — было её судьбой, и что это было единственной причиной того интенсивного, внутреннего импульса, с которым она боролась. Она была уверена, что глубоко знала его, и хотя на самом деле общалась с ним очень мало, она придавала почти мистическое значение каждому из слов, которыми они обменивались. Каждый его взгляд был полон огня и космической силы. И неважно, что большая часть их разговоров происходила в лифте, в коридорах или на парковке офисного здания. Она была уверена, что при каждом зрительном контакте между ними происходила невероятно глубокая коммуникация.
Я слушала её бесконечные разговоры, думая, что со временем всё это закончится, и что она увидит иррациональность своего поведения, но этого не произошло. Она настаивала на том, что доказательство предопределённости их неизбежного союза будет найдено под гипнозом. Я думала, что по крайней мере могла бы излечить её от «одержимости», поэтому согласилась [на проведение гипноза].
После первого инцидента, когда этот мужчина отвёз Кэнди и её подругу к индейскому кургану, она вновь устроила «случайную» встречу с ним. Они встретились в местном пабе; с Кэнди пришла её подруга «Айлин», бывшая её источником информации в офисе. В итоге они поехали в лес, и Кэнди была уверена, что там произошло что-то важное, потому что, опять же, у неё было ощущение «пропущенного времени».
Всё, что она помнила, это то, как они поехали в лесистую местность в поисках пруда для плавания, о котором слышал один из них. Приехав же, они ничего не нашли и сразу поехали назад. Но при этом прошло гораздо больше времени, чем потребовалось бы на поездку туда и назад. Самым странным было то, что Кэнди плакала почти непрерывно в течение двух дней после этой «поездки в лес» и не могла объяснить мне или кому-либо ещё, почему она плакала. Всё, что она знала, это то, что испытывала «страстное влечение и печаль» к этому мужчине, который был объектом её безответной любви.
Мы пропустим весь процесс ввода в гипноз, подготовку «рабочей обстановки» и сразу перейдём к первому вопросу (и назовём этого парня Биллом).
В: Итак, в какой точке пространства-времени, в этой жизни, ты впервые встретила Билла? Где ты, и что ты видишь?
О: Я вижу, как он поднимается по ступенькам [брокерской конторы].
В: Хорошо. И это был первый раз, когда ты встретила Билла в этой жизни?
О: Ммм. Как будто я вижу двух детей, играющих вместе.
В: В этой жизни или в другой? Физически или духовно?
О: Ммм. Я думаю, в этой жизни.
В: Ты могла бы что-то к этому добавить?
О: Эм… [Долгая пауза.]
В: Расскажи мне, что ты видишь и чувствуешь.
О: Как будто мы вместе в одной комнате.
В: Что это за комната?
О: Что-то вроде квадратной серебристой комнаты.
В: И что вы делаете в этой квадратной серебристой комнате?
О: Мы играем.
В: Во что вы играете?
О: В игры.
В: Вы дети?
О: Угу. [Этот ответ прозвучал с «детской» интонацией.]
В: Где находится эта квадратная серебристая комната?
О: Хм… [вздыхает]. Это… хм… Они пришли и забрали нас.
В: Кто пришёл и забрал вас?
О: Я вижу… хм… маленьких белых… Они похожи на детей. И они играют с нами. Они делают нас счастливыми. Как будто они знают, когда нам грустно и они здесь… Они как товарищи по игре.
В: Сколько тебе лет?
О: Я думаю, что мне три или четыре года.
В: Хорошо, сделай глубокий вдох. Я буду считать до трёх, и на счёт три ты окажешься в той точке пространства-времени, примерно в первой половине мая этого года, когда ты встретила Билла и Айлин в месте под названием Плейерс бар и поехала с ними на прогулку в лес. Перейди в точку пространства-времени, когда вы приехали в лес, и ты сможешь с лёгкостью описать, что произошло в тот момент. На счёт три. [Обратный отсчёт.] Что ты видишь, и что происходит?
О: Хм… Знаешь, это забавно! Я не помню, как вышла из машины! Я вижу, как мы выходим из машины. Я вижу, что фары машины почему-то включены. Я вижу что-то над ней. Я вижу вспышку света. Я вижу, как мы выходим из машины. Я вижу, как мы идём в лес.
В: Куда вы идёте в лесу?
О: Я не хочу туда заходить. Хм… [Пауза.] Я вижу, как будто я борюсь с кем-то, или что-то вроде того. Мне страшно…
В: Сделай глубокий вдох, давай опустимся глубже. Опиши, что произошло. Ты сказала, что борешься и сопротивляешься…
О: Угу.
В: С чем ты борешься? С кем ты борешься?
О: Нет, я не… как будто… Рядом со мной никого нет, но все мы как будто идём в лес. Мне страшно… Я не хочу идти… Как будто там что-то, что вселяет в меня страх… Как будто я знаю, что там что-то…
В: Хорошо, что происходит дальше?
О: Как будто я засыпаю… Я сплю.
В: Хорошо, но подсознание продолжает регистрировать [информацию], даже когда ты спишь. Что происходит дальше?
О: Меня несут.
В: Кто или что?
О: Хм… [Пауза.] Я вижу это большое волосатое существо с огромными руками…
В: Хорошо. Куда оно тебя несёт?
О: Оно переносит нас в какое-то место. [Пауза.] Я не знаю, как мы туда попали. [Пауза.] Я не знаю, как мы туда попали, но я вижу это место и вижу… То, что я вижу, похоже на пещеру, но на её потолке я вижу эти жёлтые огни…
В: Жёлтые огни?
О: Большие жёлтые огни. [Пауза.] Это почти как, эм, не яркие огни… а как прикрытые жёлтые огни… как огромные… как небольшие плавательные бассейны… Они большие. [Пауза.] И они наверху, на потолке… И жёлтого цвета.
В: Наверху на потолке и жёлтого цвета?
О: Да, они в пещере. [Пауза.] Боже! Странное место!
В: Хорошо. Опиши всё. Что ты видишь?
О: Я просто расскажу тебе, что вижу… Это странно. Я вижу тележку… Почти как маленькая машина для гольфа…
В: Что делает эта тележка?
О: Хм… Я вижу её там… Я почти вижу нас… Это похоже на конвейерную ленту. Это как будто нас поставили на серебряный диск или серебряные носилки…
В: Что происходит дальше, и что ты видишь вокруг себя?
О: Хм… Я вижу себя на столе…
В: Где Билл и Айлин? [Кэнди показывает признаки стресса.] В чём дело?
О: Я вижу это лицо, которое мне не нравится.
В: Какое лицо тебе не нравится?
О: Хм…
В: Опиши это лицо.
О: Дай рассмотреть… Не вижу… Оно промелькнуло, после чего я больше не могу его видеть…
В: Хорошо, давай вернёмся. На счёт три то, что мешает тебе увидеть это лицо, отвалится и разрушится, и ты отчётливо увидишь и мысленно сфотографируешь его, когда оно появится, чтобы описать его во всех деталях. На счёт три. [Отсчёт.]
О: Оно переключилось… Поменялось… Появилось сначала одно лицо, потом другое, и я не могу его видеть…
В: Какие чувства вызывают у тебя эти лица?
О: Они мне не нравятся… Они злые.
В: Почему они злятся?
О: Потому что кто-то тут вынюхивает.
В: Кто тут вынюхивает?
О: Они злятся из-за гипноза.
В: Какого гипноза?
О: Из-за проведённых тобой сеансов гипноза.
В: Хорошо. Что они собираются с этим делать? Как они узнали об этом?
О: Они знают всё.
В: Хорошо. Что они собираются с этим делать?
О: Изменить вещи.
В: Что и как они собираются изменить?
О: Как будто я слышу, как они говорят, что, эм, меняют программу.
В: Чьё программирование они собираются изменить?
О: Наверное, моё.
В: Что ещё ты можешь рассказать о том, что они говорят?
О: Эм, похоже, что им нужен Билл. Хм… Они чувствуют себя более уверенно с Айлин, потому что она никогда не поверила бы ничему подобному.
В: А как насчёт тебя?
О: Хм… [Вздыхает.] Я слышу: «Она такая чертовски любопытная!» Они говорят: «Слишком интенсивно, слишком быстро. Знал, что что-то подобное случится». Затем я слышу, как они говорят, что отстают от графика, у них заканчивается время…
В: Можешь ли ты сказать, почему они отстают от графика, и на что у них заканчивается время?
О: Хм… Забавно, я слышу, как они говорят, что время очищения почти пришло… Что-то вроде того…
В: Почему они против гипноза? Они не хотят, чтобы ты знала, что происходит?
О: Хм… Они просто не хотят, чтобы мне было больно.
В: Значит, ты чувствуешь, что они беспокоятся за тебя?
О: Угу.
В: Почему они тебе не нравятся?
О: Они пугают меня.
В: Почему они пугают тебя?
О: Хм… [Показывает признаки стресса.]
В: Что ты видишь?
О: Как будто они меня щипают.
В: Где они тебя щипают?
О: Моя рука.
В: Что они делают с твоей рукой?
О: Как будто они вводят трубку в мою руку… Как будто они вводят трубку в сгиб моей руки.
В: Хорошо, что они сейчас делают?
О: Я не знаю, какого черта они делают с моей рукой. Хм, что это было?
В: Что?
О: Я вижу вспышку…
В: Что произошло далее?
О: Я не знаю, это очень трудно увидеть.
В: Какого цвета была эта вспышка? Просто вспышка света?
О: Как зелёный свет или что-то в этом роде.
В: Что теперь? Что ты чувствуешь? Что ты ощущаешь?
О: Я чувствую, как они что-то вводят мне в вену.
В: И какой эффект это оказывает на тебя?
О: Изменяет меня.
В: Каким образом?
О: Я не знаю… Забавно… Как будто они что-то добавляют в мою кровь. Хм, я слышу «зажги пламя». Я не знаю, что это означает. Хм… Это как будто к стереопроигрывателю подключили антенну и затем внезапно включили его… как будто к нему подключили динамики и затем включили его. Как будто я вижу, как включили стереопроигрыватель, и как к его приёмнику течёт энергия для проигрывания музыки.
В: Сколько людей на нашей планете имеют эти динамики?
О: Хм… [Пауза.] Многие.
В: Сколько раз тебя похищали?
О: Я думаю, что это абсолютно нелепо, но всё равно скажу это. Они говорят, что несколько сотен раз.
В: Хорошо, во время всех этих похищений тебя похищали с твоим телом или извлекали из него?
О: Я слышу, что они постоянно вносят коррективы.
В: Они пришли, потому что ты позвала их?
О: Нет.
В: [Невнятно.]
О: Хм, я не знаю. Я вижу перед собой все эти огни.
В: Что делают эти огни?
О: Кружат вокруг… Как будто я вижу, как по спирали движутся разные цвета… фиолетовый… жёлтый… это утомляет меня.
В: Утомляет тебя. Сделай глубокий вдох.
О: Моё тело разогрелось.
В: Хорошо, давай вернёмся к тому, что произошло в лесу. Ты в пещере, затем на столе, ты видела лицо, они вводят что-то в твои вены, они меняют проект. Что происходит дальше?
О: Подожди. [Пауза.] Я чувствую, что они… Они злятся…
В: Почему они злятся и на кого?
О: Знаешь, как будто они накладывают блокады страхом, и я прорвалась через некоторые из них, которые должны были помешать мне что-то сделать.
В: И поэтому они злятся?
О: Угу. И потому, что я волевая… я… целеустремлённая…
В: Они считают меня помехой?
О: [Смеётся.] Да!
В: Что происходит далее?
О: [Смеётся.] Айлин там.
В: И что происходит с Айлин?
О: Я думаю, ей устанавливают имплант. Вот почему она слышит голоса в голове. Она думает, что это Том, а затем, что это голос Билла.
В: Что происходит далее? Мысленно пройдись по тому, что ты пережила.
О: Я не знаю, почему вижу это… Как будто я вижу… Я почти вижу снежного человека… И он как будто переворачивает… У меня чешется нос.
В: Переворачивает что?
О: Мой нос чешется. Он… я не знаю, что… [Энергично чешет нос.] У меня чешется нос.
В: Что происходит с твоим носом?
О: Мой нос чешется. [Чешет нос.] Я не знаю. [Смеётся.] У меня волосы в носу!
В: Чьи волосы у тебя в носу? Снежного человека?
О: Думаю, да. Это как… Фуу. [Смеётся.]
В: Какой у них запах?
О: [Почёсывает нос и хихикает.]
В: Чем пахнет снежный человек?
О: Пахнет примерно как горелый аммиак. [Пауза.] Боже! У меня повсюду волосы… Ну, знаешь… [Отряхивается, как будто пытается очистить себя от волос.]
В: Снежный человек относит тебя обратно к машине?
О: Угу.
В: Хорошо, теперь ты снова в машине и возвращаешься домой…
О: О, мы… Остановились… Мне нужно было в туалет. [Пауза.] Они включили мою слуховую функцию.
В: Включили твою слуховую функцию?
О: Угу. Я слышу, как Айлин разговаривает с Биллом в машине, в то время как я снаружи…
В: Что она говорит?
О: Она говорит ему… что… как будто он расстроился из-за неё… или хочет уйти от неё. И она сказала, что просто хочет остаться друзьями, что не хотела… что просто хотела быть там. Я думаю, он как будто… Знаешь, она бегает за ним…
В: Сделай глубокий вдох. Перейди вперёд к точке пространства-времени, когда ты переполнилась горем и печалью. Почему этот инцидент вызвал у тебя такую печаль?
О: [Вздыхает.]
В: Ты плакала в течение двух дней после этого события. Что заставило тебя плакать?
О: [Вздыхает в отчаянии.] Что-то действительно не так… Я не знаю.
В: Сделай глубокий вдох… [Обратный отсчёт. Постгипнотические внушения. Конец сеанса.]
После этого интерес Кэнди к Биллу неожиданно пропал. Она помешалась на МФ, «исследователе НЛО», упомянутом в одной из предыдущих глав. Я видела, как под видом «терапии» он стремился к физическим отношениям, и она начала вести себя совершенно непредсказуемо. Одним из индикаторов этой новой одержимости было то, что она практически забросила своих детей. Её младшая дочка несколько раз звонила мне и спрашивала, у меня ли её мама, потому что она почти не появлялась дома в течение нескольких дней, и в доме не было еды.
Я видела и чувствовала, что между Кэнди и МФ происходили интенсивные, безудержные сексуальные взаимоотношения. (И нам не следует забывать, что он был одним из тех, кого кассиопеяне назвали своего рода «бессознательным шпионом».)
Вскоре после этого сеанса Кэнди позвонила мне, находясь в состоянии полной истерики. Прошлым вечером она ужинала с МФ. В ту ночь, вернувшись домой с этого свидания и отправившись спать, как обычно, она увидела сон о пришедших к ней домой мужчинах. Затем она сказала, что проснулась утром с ощущением наркотического опьянения, и что испытывала боль в подколенных ямках. Когда она посмотрела, то увидела на ногах синяки. Более того, эти синяки на задней части каждой ноги имели форму отпечатков рук с четырьмя пальцами!
Ранее я уже предлагала ей поговорить с моим другом, частным детективом, и теперь она просто отчаянно хотела разобраться во всём, что с ней произошло. Итак, мы встретились с частным детективом.
Выслушав всю историю и изучив синяки, он сказал, что, по его мнению, правильным подходом будет рассматривать это как «преступление» и искать вещественные доказательства. Во время опроса Кэнди вспомнила о платье, в котором она была при первом «похищении» и которое, возможно, ещё лежало на полу в её шкафу. С глазу на глаз частный сыщик сказал мне, что синяки на ногах у Кэнди могли быть «сделаны» самой истеричной женщиной, нуждавшейся во внимании, но это было бы трудно. Он так же, как и я, был озадачен, тем, что могло бы объяснить появление этих синяков, чётко изображавших нечеловеческую руку. Он также был заинтересован в получении веских доказательств и поэтому пожелал присутствовать на следующем сеансе гипноза, чтобы определить направление своего расследования. Кэнди согласилась. Она хотела немедленно подвергнуться гипнозу и почему-то не хотела, чтобы на сеансе присутствовал МФ, исследователь НЛО! Очевидно, что на каком-то уровне она понимала, что её отношения с ним, возможно, были связаны с последним инцидентом. И мы обе почувствовали некоторое облегчение, увидев, что профессионал воспринял всё всерьёз и был готов посвятить своё время, талант и ресурсы, чтобы докопаться до сути.
Что касается платья, которое, как думала Кэнди, всё ещё было в шкафу (его так и не отправили в химчистку), то частный детектив собирался отправить его в криминалистическую лабораторию для получения доказательства изнасилования. Он не собирался упоминать что-либо об «инопланетянах», а просто передать платье в лабораторию для проведения стандартных исследований, необходимых для идентификации злоумышленника, в том числе генетической дактилоскопии. Кэнди собиралась аккуратно упаковать его в пластиковый пакет и принести мне, чтобы я передала его детективу.
На вечер мы запланировали гипнотический сеанс.
В: Хорошо, сделай глубокий вдох. Я хочу, чтобы ты просто мысленно переместились в ту точку пространства-времени, в предыдущую ночь, и описала мне момент подготовки ко сну. Расскажи мне, что ты делаешь. Ты пошла поужинать, вернулась домой и теперь укладываешься спать. Что происходит?
О: У меня ужасная головная боль.
В: Хорошо. Что происходит дальше?
О: Я иду спать.
В: Ты спишь. Что происходит?
О: Я вижу этих людей.
В: Где они? Они в твоей комнате?
О: Нет. [Показывает признаки стресса.]
В: Вернись назад, ты спишь, что происходит? Ты что-нибудь слышишь или видишь, видишь сон?
О: Я не знаю, как это возможно, но я вижу мужчин в военной форме… они… они скрутили меня или что-то в этом роде. У меня болит спина…
В: Откуда они пришли? Это сон? В какой момент ты впервые заметила их?
О: [Показывает признаки стресса.] Я вижу себя в грузовике, или вроде того?
В: Как ты попала в этот грузовик?
О: [Показывает признаки стресса и неспособность ответить.]
В: Сделай по-настоящему глубокий вдох. Вернёмся к тому времени, когда ты спала. Ты спишь в своей постели. Когда ты впервые осознала, что что-то изменилось? Даже когда ты спишь, твоё подсознание регистрирует всё, что происходит вокруг тебя. Что видит и регистрирует твоё подсознание?
О: Я просто расскажу тебе, что вижу, и я не знаю, откуда это взялось. Я вижу, как в дом заходят люди.
В: Как они попадают в дом?
О: Через заднюю дверь.
В: Через заднюю дверь со стороны бассейна?
О: Угу! Они просто заходят в мой дом, идут прямо в мою спальню, хватают меня и выносят наружу…
В: Почему это тебя не разбудило?
О: Я не знаю.
В: У тебя была головная боль перед тем, как ты пошла спать…
О: Угу.
В: Хорошо, они схватили тебя, вынесли. Что они делают после этого?
О: Хм…
В: Сколько их там?
О: Двое, но они не очень милые.
В: Они что-нибудь говорят, когда хватают и выносят тебя из дома?
О: Не-а.
В: Через какую дверь они выносят тебя, через входную или заднюю?
О: Через заднюю.
В: Пройдя через заднюю дверь, куда они тебя относят? Куда они идут?
О: Это прямо снаружи… странно. Я уже хотела сказать, что мы сели в чёрный вертолёт, но это не вертолёт.
В: А что это? Вы вышли через заднюю дверь. Куда вы пошли, направо или налево?
О: Налево, к озеру.
В: Хорошо.
О: Они просто загрузили меня в…
В: Куда?
О: Я хочу сказать в космический корабль.
В: Космический корабль? Какая у него форма? Где он припаркован?
О: Он вроде как висит над землёй, над озером. Он очень тихий.
В: Какая у него форма? Какого он цвета?
О: Он круглый, я не вижу его… [Вздыхает.]
В: Они физически погрузили тебя туда?
О: Угу.
В: Забираются ли они туда после тебя или там уже кто-то есть?
О: Они там, но у меня болят голова и нога.
В: Они что-нибудь говорят?
О: У меня болят уши. Мне плохо.
В: Почему у тебя болят голова, уши и нога?
О: Я не знаю, просто не очень хорошо себя чувствую.
В: Тебе плохо?
О: Я не знаю. Просто мне совсем нехорошо.
В: Хорошо, что происходит сейчас?
О: Я не знаю. Я просто не очень хорошо себя чувствую.
В: Отпусти это чувство. Сделай глубокий вдох. Сделай четыре или пять глубоких вдохов. Тебе лучше?
О: Нет, моё тело болит.
В: Почему у тебя болит тело?
О: Я не знаю. У меня болит спина… они вызывают боль в моей спине.
В: Они что-то сделали с твоей спиной?
О: Я не знаю. [Показывает признаки стресса.]
В: Хорошо, что происходит сейчас? Они что-нибудь говорят?
О: Я за столом… Они разговаривают со мной.
В: Что они тебе говорят?
О: Они задают мне вопросы.
В: Какие вопросы? Когда они задают вопросы, повторяй их для меня.
О: [Вздыхает, показывает признаки стресса.] Что ты делала?
В: О чем ещё они спрашивают?
О: Я не знаю. У меня болит голова.
В: Что ты им сказала, когда они спросили, что ты делала? Ты даёшь им ответы без сознательного контроля?
О: Да, почти… Просто мне сейчас очень больно.
В: Что вызывает эту боль?
О: Я не знаю.
В: Что ещё они делают, просто задают тебе вопросы?
О: Угу.
В: Какого рода вопросы?
О: Я не знаю. У меня болит голова.
В: Сделай глубокий вдох, и ты больше не почувствуешь боли. Какие вопросы они тебе задают? Они что-нибудь с тобой делали до того, как начали задавать вопросы?
О: Угу.
В: Что они делали?
О: Я не знаю, это прозвучит очень странно. Как будто у них есть собственные импланты в…
В: Хорошо. Какие вопросы они тебе задают?
О: Они показывают мне карту и хотят, чтобы я указала на что-то и показала им…
В: Что они хотят, чтобы ты им показала? Какие вопросы они тебе задают?
О: Они спрашивают что… где эта база…
В: О какой базе они хотят знать?
О: Это военная база.
В: О чём ещё они спрашивают?
О: Я не знаю… Я не знаю… У меня болит голова.
В: Голова сейчас болит?
О: Угу. Голова болит, шея болит, всё тело болит.
В: Хорошо, что происходит дальше?
О: Я устала. Мне это не нравится. Мне больно. [Показывает признаки сильного стресса.]
В: Они намеренно причиняют тебе боль?
О: Да, всё моё тело сейчас болит. Я должна остановить это. Моя голова убивает меня…
В: Идём дальше… [Постгипнотические внушения, окончание сеанса.]
У меня вызывало удивление, что точно такая же болевая реакция наблюдалась у Пэт (мой первый случай похищения), в ту ночь, когда на территории трёх округов появился «Чёрный бумеранг». Всякий раз, когда я пыталась узнать, что именно произошло той ночью, она испытывала такую боль и стало ясно, что, несмотря на постгипнотические внушения для улучшения её состояния, мне не следовало продолжать.
Примерно через неделю после этого сеанса пришла Кэнди и потребовала вернуть платье, потому что МФ сказал ей, что сам может отдать его на анализ настоящему учёному, которому близок по духу процесс исследования НЛО. Он сказал, что она не должна доверять никому, кто связан с властями. Если она передаст им платье, оно обязательно «исчезнет», и её шансы когда-либо узнать правду исчезнут вместе с ним. И, конечно же, меня, как посредника, также отнесли к тем, кому нельзя было доверять.
Как я уже упоминала, оказалось, что его «настоящий учёный» был студентом-химиком старших курсов, работавшим неполный рабочий день на окружной станции очистки сточных вод. Я ничего не могла сделать, чтобы отговорить её, и к тому времени я знала достаточно о МФ, чтобы испытывать полное отвращение ко всему происходящему. Было ясно, что он манипулирует ею и внушает всевозможный негатив обо мне, и я давно поняла, что не могу бороться со лжецами и манипуляторами. Нужно быть одним из них, чтобы суметь их перехитрить.
Вскоре после этого до меня начали доходить слухи. Друг, знавший МФ, позвонил мне и сказал, что он рассказывает другим о том, что я хотела «прославиться», написав книгу о деле Кэнди — «классическом случае похищения, подкреплённом доказательствами» -— и поэтому «использовала» её и её почти психотическое состояние в своих эгоистических целях. Он, разумеется, лишь пытался «помочь ей преодолеть травму» — и не важно, что он стремился к личным отношениям с травмированным и, следовательно, уязвимым человеком.
Нет нужды говорить, что я была не только шокирована этим, но и оскорблена. Было совершенно ясно, что именно МФ преследовал скрытый план. Возможно, именно он стремился заполучить «идеальное дело», с помощью которого он смог бы получить славу и известность, и поскольку это была его драма, он естественно думал, что она касалась всех. С другой стороны, возможно, что его мотивы были вдохновлены каким-то другим источником и были гораздо более зловещими.
В то время мой другой друг загрузил некоторую информацию с электронной доски объявлений об НЛО в Интернете, где горячо обсуждалось дело Кэнди. В этих беседах между людьми, которых я даже не знала и никогда не встречала, меня описывали как «мошенницу» и «некомпетентного человека», «использовавшего бедную жертву похищений для своей собственной выгоды».
Никакая часть описания того, как я проводила расследование, абсолютно не соответствовала действительности. Было очевидно, что кто-то сознательно лгал с намерением опорочить меня лично, а значит, и всю мою работу.
Единственным, кто был в состоянии исказить факты таким образом, был МФ. Он знал достаточно о моей работе, чтобы знать что к чему, если, конечно, Кэнди не врала ему обо мне.
Я не могла решить, какой вариант был наиболее вероятен, но конечным результатом этого стало то, что я пришла в ярость. Я узнала, что эту информацию разместила жена работника станции очистки сточных вод, утверждавшего, что он является «химиком», «учёным» и «профессиональным аналитиком». Моя подруга сказала мне, что Кэнди общалась с этой женщиной точно так же, как она общалась со мной.
Также ко мне поступила дополнительная информация из авторитетного источника (бывшего директора группы MUFON). Согласно ей, МФ, с которым Кэнди была тесно связана, имел очень плохую репутацию. Он был членом крупной организации MUFON, которая на основании его заявлений о наличии знаний и опыта (он приехал во Флориду из другого штата) поставила его на ответственную и авторитетную должность в области исследования НЛО. Вскоре стало ясно, что он «не очень хорошо работает в команде», и что он, по сути, привлёк к организации много негативного внимания. Группа MUFON попросила его уйти в отставку, но он отказался. Не имея другого выхода на тот момент, вся группа проголосовала за роспуск организации, не желая продолжать работать с этим человеком!
Затем он присоединился к этой паре, так рьяно чернившей моё имя в местном метафизическом НЛО сообществе (ни разу не встретившись и не поговорив со мной!) Кроме того, эта же пара входила в состав более крупной группы MUFON в районе Клируотера и позднее присоединилась к д-ру Сантилли в качестве «научных ассистентов».
Сейчас я полагаю, что дистанцирование доктора Сантилли от нашей работы было прямым результатом влияния этой небольшой группы «паршивых овец», так сказать. Правда, как я недавно узнала, двое из этой группы позже стали главами MUFON в Клируотере после того, как два других члена группы взялись за публикацию информационного бюллетеня MUFON, чем раньше занимались Терри и Джен. С тех пор считается, что эта организация в значительной степени утратила роль движущей силы, центра информации или оказания помощи другим лицам в этом районе, которые, возможно, стали свидетелями НЛО или похищений.
На последней конференции НЛО, которую я посетила в Пенсаколе (Флорида), произошёл забавный инцидент. Мы с Арком присутствовали на лекции Уитли Стрибера, во время которой он обратился к миру науки с искренним и переполненным болью призывом использовать все свои умы и инструменты для решения проблемы «Посетителей», как он их скромно назвал.
Ну, поскольку Арк — учёный с довольно хорошей репутацией в международных кругах и множеством публикаций в авторитетных журналах, а также считается экспертом по геометрии Римана и теории Калуцы-Клейна, мы подумали, что он вполне можетподойти под категорию учёных, к которым взывал Уитли.
Итак, после лекции мы отстояли в очень длинной очереди, чтобы поговорить с г-ном Стрибером и предложить свою помощь. Стоя в очереди, я услышала, как мужчина разговаривал с кем-то позади меня. Он говорил что-то вроде того, что он учёный, и что ему действительно нужно поговорить с мистером Стрибером наедине. Я повернулась, чтобы увидеть, кто это был, и… да! Вы уже наверняка догадались! Это был наш эксперт по очистке сточных вод!
Ну что ж. Конечно, как оказалось, господин Стрибер не очень интересовался настоящей наукой, так как отмахнулся от нас под предлогом того, что ему срочно нужно было подписать продаваемые им книги, и избегал нас до конца конференции.
Вот так-то. Хорошо делать с подиума проникновенные призывы, имитируя настоящую заинтересованность в получении фактов, но когда дело доходит до научного анализа, кажется, что это последнее, чем кто-то хочет заниматься! Лучше уж иметь в лабораториях специалистов по сточным водам — они гораздо лучше подготовлены для анализа вздора в сообществе по изучению НЛО.
Оглядываясь назад, становится ясно, что изменение программы Кэнди было связано с отстранением её от меня и моего метода, сочетающего интуитивный и научный анализ. Очевидным способом сделать это было привлечение «подкрепления», то есть МФ и его приспешников. От меня также не ускользнул тот факт, что в обоих случаях единственным каналом информации обо мне, как для Метафизической церкви, так и для этой группы MUFON, была сама Кэнди.
Делала ли она это осознанно или нет, я так никогда и не узнаю. Я лишь знаю, что каждое взаимодействие с ней приводило к атакам/урокам, лжи и умышленному запутыванию, замешательству и предательству. Все они были заняты разговорами обо мне и о том, каким злым человеком я была, но на самом деле, никто из них не знал меня и никогда не говорил со мной напрямую. Забавно, как это работает!
И, конечно же, одержимость Кэнди Биллом тотчас исчезла. Помните Билла? «Родственную душу»? Парня её «космической судьбы»? Ой! Это было вчера! Сегодня у нас уже новая программа!
Мы никогда не узнаем, были ли «похищения» Кэнди настоящими. Было ли её доказательство настоящим, мы тоже никогда не узнаем. Её платье было настолько загрязнено некомпетентными руками, через которые оно прошло, и примитивными условиями анализа, что ни один уважаемый или разумный аналитик больше не стал бы к нему прикасаться.
Конечно, возникает вопрос: была ли вся эта драма «изменения программы» прямым результатом того, что действительно имелось что-то, что могло быть выявлено, изучено или раскрыто через Кэнди?
И что насчёт Лилли? Здесь мы видим ещё одного человека, у которого вскоре после взаимодействия с кассиопеянами, со мной и моим обучающим/аналитическим подходом к каждой ситуации изменяется «программа». Как именно это произошло?
Вернёмся к ситуации с Лилли. Она описала половой орган её насильника как несколько похожий на красный хвост дьявола из мультфильма. Мы рассмотрели фотографию полового органа аллигатора и действительно увидели сходство с её описанием. Мы также хорошо знаем, что такую информацию о природе половых органов аллигатора ей было бы трудно получить, хотя это и не было абсолютно невозможным. Так что случилось дальше?
Проработав во время сеанса гипноза её изнасилование, мы поработали и с её эмоциями. Во время этого процесса у меня возникла идея проверить мою гипотезу о материале «Гринбаум», задав некоторые из характерных вопросов. Это была просто идея, и я определённо не ожидала получить положительного ответа от моего субъекта гипноза.
Следуя программе Гринбаум, я договорилась с ней об идеомоторных пальцевых сигналах и сделала следующие внушения:
Я хочу, чтобы твоё центральное внутреннее ядро взяло контроль над пальцевыми сигналами. И я хочу, чтобы твоё центральное внутреннее ядро взяло контроль над твоей рукой и пальцевыми сигналами. Какой палец ты будешь использовать для утвердительных ответов? Я хочу спросить твоё внутреннее ядро, находится ли в нём некая часть Лилли, которая знает что-либо об Альфе, Бете, Дельте или Тете.
У меня почти отвисла челюсть, когда я получила утвердительный ответ.
Ладно, это был тревожный сигнал. Я была здесь на незнакомой территории и сожалела, что начала это без дополнительной подготовки. Но это было подобно хирургической операции: пациентка была раскрыта, поэтому мне нужно было посмотреть, что я смогу найти, не нанеся вреда и надеясь что-то исправить, прежде чем я «зашью рану».
Получив утвердительный ответ, я сказала: «Я хочу, чтобы эта часть [личности], знающая об Альфе, Бете, Дельте или Тете, поднялась на уровень, с которого она могла бы говорить со мной. Если ты там, скажи ‘я здесь’.»
Голос, сильно отличавшийся от голоса Лилли, сказал: «Я здесь». Я спросила имя, и ответ был «Привратник».
Ну, единственное, что я могла сделать, было надавить и узнать как можно больше за то время, что у меня было. Я однозначно идентифицировала семь различных программ, одной из которых была «Дельта». Помните, что доктор Хаммонд сказал о «Дельте»? «Дельты — это убийцы, обученные совершать убийства во время церемоний.»
Я прошлась по программам с просьбой дать мне «коды стирания» и получила некоторые из них. Некоторые другие программы дали мне механический ответ «Доступ запрещён!».
Самым пугающим было то, что я получила от этой женщины ряд типичных ответов, в точности соответствовавших информации из доклада «Гринбаум»! Я была совершенно ошарашена. Какова вероятность того, что вскоре после того, как я узнала о Гринбаум-программировании, человек, испытавший всё это на себе, просто входит в мою жизнь? Это просто поражало моё воображение.
Я продолжила тестирование. Именно во время этого процесса я получила самую потрясающую информацию, с которой когда-либо сталкивалась в этой работе.
Одна из программ идентифицировала себя как «Главный программист». Я начала спрашивать, какого типа была эта программа.
Целью «Главного программиста» было превращение Лилли в активного учителя Нью Эйдж/метафизики, и её задачей было путешествовать по стране, проводить занятия и семинары на разнообразные темы для активации установленных программ в других жертвах программы «Гринбаум».
Я спросила, как это было возможно. Ответ был прост: в качестве программных триггеров использовались не только её слова, но и направляемые медитации, мантры, звуки и символы, встроенные в некоторые «метафизические украшения», которые она носила с собой для продажи на своих различных лекциях. Она также использовала неслышимые звуковые частоты, излучаемые различными гаджетами, которые она использовала в своих «курсах по исцелению».
Кроме того, учения якобы «любви и света», были специально разработаны для использования определённых последовательностей слов в качестве стандартных программных триггеров. Более того, некоторые программы были настроены таким образом, что даже если человек сталкивался с логической противоречивостью своей системы убеждений, он не мог прорваться через «закодированный имплант мысленных петель», чтобы осознать свою собственную ошибочную логику! Другими словами, когда человек сталкивается с истиной или очевидной фактической информацией, эта программа включается и лишает его возможности думать о чем-либо ином, кроме предварительно закодированных мыслей, крутящихся в голове как послание от «бога», их «проводников» или кого угодно.
Я спросила, что произойдёт, если Лилли перестанет этим заниматься. В ответ я услышала: «Покорность необходима для выполнения миссии; невыполнение задачи — это неподчинение».
Я спросила, что будет результатом неподчинения. Ответ прозвучал так: «Ликвидация субъекта путём активации программы самоуничтожения».
Как мило! Определённо не то, что можно было бы ожидать от «любящего проводника», «ангела» или «высшего я»!
Я задала несколько вопросов о том, где, когда и как могли быть установлены эти программы. Я хотела узнать, имелась ли у неё та же информация о «д-ре Гринбауме», что и у меня. Именно во время этой части сеанса обнаружилось, что настоящая причина того, что Лилли знала Сэнди, заключалась в том, что они обе получили одни и те же «программные настройки» в детском возрасте! Затем они были познакомлены друг с другом на курсе по исцелению в Тампе (Флорида), потому что учитель этой методики был, как и Лилли, «Главным программистом».
Ну, вот это уже был сюрприз! И это также заставило меня вспомнить о том, как Кэнди описывала свои отношения с Биллом, когда они якобы в детском возрасте играли с маленьким «пришельцем, оказывавшим им помощь». Что вообще здесь происходит? Сколько людей разговаривают с «проводниками» или «ангелами», которые являются лишь программами?
Я пыталась получить код для деактивации некоторых программ, и вдруг Лилли начала стонать и плакать: «Мне больно! Мне больно!» Она прикрыла уши своими ладонями, пытаясь заглушить звук, который, очевидно, был для неё довольно болезненным. Она крутилась и изгибалась от боли.
Я продолжала разговаривать с ней, пытаясь получить доступ к одной из программ или «ядру», когда от неё изошёл невероятно ужасный голос, повторявший снова и снова: «Доступ запрещён! Доступ запрещён!»
Наконец-то мне удалось заставить «Привратника» вернуться, и он в жёсткой форме сообщил мне, что любые дальнейшие попытки зондирования или деактивации программ приведут к немедленному уничтожению субъекта.
Уф! Это было уже слишком! Мы имели здесь дело с грязными убийцами!
К этому моменту Лилли уже находилась под гипнозом гораздо дольше, чем обычно для большинства пациентов, поэтому я отпустила «Привратника», заверив его, что не причиню Лилли никакого вреда, сделала несколько постгипнотических внушений для улучшения её состояния и завершила сеанс. Похоже, что у меня просто не было другого выхода.
Итак, мы имеем три различных случая, в которых попытки зондирования приводили к активации «болевых блокад» такой интенсивности, что было опасно продолжать гипноз. Первой была Пэт, затем Кэнди, и теперь Лилли.
После сеанса я не знала, что сказать Лилли. Очевидно, она ничего не помнила о его последней части, но чувствовала себя намного лучше, и её сыпь сошла примерно наполовину, поэтому я рискнула затронуть тему её программы. Я хотела узнать, что именно она делала во время своих семинаров? Что именно использовалось для активации программ у других людей? У меня возникла мысль, что если мне удастся привлечь её сознательное внимание к этой теме, она, возможно, начнёт изучать её самостоятельно и тем самым выяснит, что именно она делала. Я даже надеялась, что она сможет бороться с этим влиянием и оправиться от последствий своего программирования.
Единственное, что я могу сказать, это то, что как только я начала говорить с ней об этом, в её личности произошло определённое изменение, и в её глазах появился фанатичный блеск.
Она начала излагать всю стандартную философию «любви и света» и твердить, что была «работницей света». Она говорила несколько минут, и я всё больше осознавала, что на самом деле слушаю программу!
Было невообразимо жутко слушать эту «запись». Да, она говорила все те правильные слова, чтобы вызывать уверенность и тёплые нежные чувства. Да, она придерживалась философии, которая была более или менее типичной для сцены «Нью Эйдж». Но сейчас я слышала это по-другому. Значимым больше не было лишь содержание её слов — это было что-то между и за ними — нечто зловещее и притаившееся в ожидании выпрыгнуть в любой момент.
Я прекрасно понимала, что в Лилли были и другие программы, которые могли быть активированы в любой момент, и что одна из них была убийцей. Мне больше ничего не оставалось делать, кроме как согласиться с ней, что она делает «великую работу для человечества», и отправить её домой. Я вспомнила слова доктора Хаммонда о том, что такие люди запрограммированы на убийство своих терапевтов. Я надеялась, что меня не зачислят в эту категорию и не приговорят к смерти. Увидев фанатичный огонь в её глазах, я не сомневалась, что она может убить, как и была на это запрограммирована.
Лилли позвонила мне на следующий же день и начала разговаривать со мной как ни в чём не бывало. Я спросила её, как она себя чувствует, и она ответила, что прекрасно! Её слова и манеры были яркими и солнечными. Я внимательно слушала её, чтобы определить, слышу ли я «настоящую Лилли». Казалось, что всё в порядке. Её голос не давал повода думать,что она собиралась прийти и убить меня — по крайней мере, не в тот момент — так что я расслабилась и непринуждённо болтала с ней, сохраняя бдительность по отношению к любым признакам её переключения на другую личность. Ничто не выходило за рамки нормы.
Я уже начала думать, что, возможно, мы просто столкнулись с особенно хитрой сущностью, привязанной к Лилли и использовавшей идею программирования Гринбаум, чтобы избежать быть посланной в свет. Чёрт возьми, может быть, я всё это себе вообразила! Как вообще я могла подумать, что в Лилли было что-то зловещее или странное?! Какая замечательная девушка! Такая дружелюбная и простая в общении. Такая увлекательная, забавная и очаровательная. Фу-ты! Эта тема НЛО действительно доставала меня! Я уже становилась параноиком! Я впадала в крайности! Вот так! Это мне нужен был психотерапевт!
Но потом, уже собираясь повесить трубку, она сказала: «Нам нужно поскорее встретиться! Нам нужно многое обсудить, особенно после нашей встречи в прошлый субботний вечер». Это был вечер, когда состоялся сеанс с кассиопеянами — не сеанс гипноза Лилли прошлым вечером.
Я сказала: «Ты имеешь в виду, что что-то случилось после вчерашнего вечера?»
Лилли ответила: «Вчера вечером? Что ты имеешь в виду?»
Я напомнила ей о сеансе гипноза прошлым вечером.
Лилли засмеялась и сказала, что мне, наверное, это приснилось, потому что прошлой ночью она рано пошла спать, так как была измотана от своих курсов в тот день, и что определённо не была у меня дома для проведения гипноза!
Одна из нас пережила потерю времени или сходила с катушек, и это определённо была не я. Это был дурной знак — уж в этом я была уверена!
Я заверила её, что мы действительно провели гипноз. Я напомнила ей, что она позвонила по поводу своего сна об изнасиловании рептоидом и затем пришла ко мне домой покрытая сыпью и царапинами. Я попросила её взглянуть на живот и проверить, есть ли там царапины.
В этот момент Лилли очень разозлилась, закричала, что я сошла с ума, и бросила трубку! Меня охватило ощущение нереальности, и на мгновение я подумала, что это я схожу с ума.
Я позвонила Фрэнку, и он заверил меня, что я действительно провела сеанс гипноза, что он работал с магнитофоном, и что у нас есть плёнка, заметки и фотографии.
Хотя я и видела под поверхностью проблески этой причудливой реальности, мой разум действительно не хотел её принимать. Из всего множества синхронистических событий, которые быстро и яростно обрушивались на меня, получение материала о Гринбауме, а затем и внезапное появление реального субъекта, подвергшегося этому программированию, переходили границы моей доверчивости. Что, чёрт возьми, здесь происходило? Естественно, мы подняли эту тему на следующем сеансе с кассиопеянами.
10 марта 1996 года
В: (Л) У меня есть ряд вопросов, которые я хочу задать сегодня вечером. Первое, о чём я хотела бы спросить: я провела гипноз с Лилли и воспользовалась некоторыми из методов Гринбаума. Она утвердительно ответила на вопросы [о присутствии этого программирования]. Мне было сказано, что у неё есть ряд других личностей: «Главный программист, Привратник, Альфа, Бета, Тета и Дельта, Ноль» и другие. Были ли эти ответы верными?
О: Верность — это субъективное понятие. Будь осторожна с данными, поступающими из источников, которые могут ввести в заблуждение.
В: (Л) Какой источник вводит в заблуждение? Лилли или доклад Гринбаум?
О: Нет, это центр происхождения. Этот «субъект» является, по-видимому, фрагментированным.
В: (Л) Это фрагментирование было вызвано похищениями? [Я предполагала, что кассиопеяне подразумевали фрагментирование Лилли. Оглядываясь назад, я думаю, что они имели в виду «фрагментированность» темы Гринбаум-программирования.]
О: У неё были похищения и тому подобное, но дело не в этом. Она «ищет», и когда кто-то ищет…
В этот момент зазвонил телефон. Это был междугородний звонок от одного калифорнийского исследователя, который хотел обсудить со мной одно дело, и мне пришлось остановить сеанс.
Я была расстроена тем, что меня прервали, и меня не оставляли в покое эти вопросы. Имели ли кассиопеяне в виду, что программа Гринбаум, возможно, была прикрытием для программирования пришельцами? Был ли образ изнасилования рептоидом также прикрытием? Или всё было совершенно наоборот? Являлись ли образы похищений пришельцами и изнасилований рептоидами продуктом какого-то зловещего эксперимента над человечеством, проводившегося людьми? Или даже элементами того и другого?
Это привело меня к мысли, что весь сценарий сатанинского ритуального насилия также мог быть либо ширмой для Гринбаум-программирования, либо прикрытием для программирования пришельцами. Кроме того, даже многие так называемые «восстановленные воспоминания» о сексуальном насилии в семьях также могли быть прикрытием для деятельности по программированию людей различными неизвестными лицами или существами.
Я уже была знакома со многими материалами, подготовленными психологическим сообществом по этим темам, и прочитала большое количество транскриптов сеансов в различных книгах и статьях, целью которых было доказать существование сатанистов и их злобных планов, потому что некоторые люди начинали переживать неожиданные воспоминания о прошлом или фрагментарные воспоминания о причинённом насилии. Затем они бежали к психологам, психиатрам или гипнотерапевтам, которые проводили ненаправленную терапию, чтобы помочь им восстановить память и заодно «недостающие части» их «души».
В процессе знакомства с этими случаями я находила подсказки того, что эти сценарии были, скорее всего, «созданы искусственно». И это вовсе не означало, что люди, подвергнувшиеся программированию, сами создавали их. Более вероятно, что они были «сфабрикованы» подобно сцене с «доброжелательными Богомолами, с любовью обучавшими детей», как описывалось в одном из сеансов в первой книге данной серии. Когда же по команде гипнотерапевта эта ширма удалялась, то пред ним представала настоящая деятельность богомолов — поедание детей.1 Было ясно, что в «ненаправленной» терапии такие разоблачения никогда бы не случились.
Проблема заключалась в том, что в последние годы в области гипнотерапии произошёл такой взрыв негодования скептиков по поводу внушаемости пациента и якобы злых умыслов терапевтов, что направленная терапия впала в немилость. Теперь всё направлялось пациентами. Терапевт теперь был скорее «резонатором», просто делавшим мягкие, ненаправленные внушения, на которые клиент давал ему «разрешение» для «восстановления» своих воспоминаний (какими бы они ни были). Предполагалось, что таким образом пациент сможет «восстановить свою правду». В этом смысле «их правда» была не более чем очередной иллюзией.
Проблема такого подхода имеет два аспекта. Во-первых, если мы хотя бы на мгновение примем во внимание возможность существования существ — будь то люди или другие существа, — занимающихся программированием сознания (и в поддержку этого имеется изрядное количество фактических доказательств), то мы также должны учесть возможность постановки ими — в качестве первой линии защиты — блокирующих программ, препятствующих восстановлению воспоминаний об их деятельности. Весьма вероятно, что они заставят эти блокады или ширмы взаимодействовать с неким установленным механизмом сильного дискомфорта, так чтобы человек либо избегал поиска информации, либо был неспособен извлечь эти воспоминания, не испытав при этом сильной боли или стресса.
Вторая проблема заключается в том, что я довольно много экспериментировала с внушаемостью пациентов и обнаружила, что они не настолько поддавались внушению, как в этом нас уверяли скептики. Что, разумеется, приводит к мысли о манипулировании общественным мнением о направленной терапии, в результате чего она приобрела дурную славу как терапевтический метод, и эта гнусная деятельность получила дополнительный слой защиты.
Несколько лет назад один исследователь провёл эксперимент, в ходе которого была отобрана случайная группа людей, якобы не являвшихся жертвами похищений. При помощи гипноза или методов управляемых психических образов их подвели к сценарию похищения пришельцами. Поскольку многие из них начали описывать похищения в тех же терминах, что и лица, утверждавшие (на основе неких поверхностных воспоминаний), что были похищены, было решено считать это доказательством того, что весь комплекс образов похищений был более или менее архетипическим и, следовательно, ложным.
Исследователям ни разу не пришло в голову, что люди, утверждавшие, что не похищались, но точно описавшие процесс похищения, действительно могли быть жертвами похищений. Лишь с тем исключением, что в их похищениях и программировании не было сбоев, позволявших другим людям «помнить» или иметь зацепки, на основании которых они затем искали терапевтов для восстановления воспоминаний.
Как бы то ни было, этот эксперимент был воспринят как доказательство того, что восстановленные воспоминания похищенных вполне могли быть внушены им литературой, фильмами и даже терапевтами. Таким образом, направленная терапия была отброшена в сторону в пользу метода, при котором пациенты просто позволяли своим воспоминаниям, какими бы они ни были, «дрейфовать наверх».
Я могу привести сотни примеров ложности представления о такой внушаемости. Например, я прошу пациента, находящегося под гипнозом и описывающего пришельца, описать мне нос пришельца: большой ли он или маленький. Вот здесь я внушила пациенту, что существо должно иметь нос, и что он либо большой, либо маленький. Если бы клиент был настолько внушаем, как предполагается, он бы, естественно, сказал мне первое или второе, или даже, что это «нос среднего размера». Но снова и снова я получала ответ: «Я не вижу носа. Там маленькая дырочка или что-то вроде углубления, но не нос».
Или я спрашиваю: «Какой запах ты ощущаешь?» Это прямое внушение о том, что должен присутствовать некий запах. Но в ответ я получала: «Я не ощущаю никакого запаха». Или, если запах действительно присутствует, пациенты могут обратить своё внимание на этот фактор и сказать мне, что чем-то пахнет.
Другой пример: я спрашиваю пациента: «Как ты выбрался из комнаты? Ты вышел через дверь или окно?» И он отвечал: «Ни то, ни другое. Я как-то прошёл сквозь стену». С другой стороны, когда я предлагала, что они, возможно, «перенеслись на луче света», как это было в другом случае, описанном ими ранее, они вполне могли сказать: «Не в этот раз. Меня пронесли через дверь».
Снова и снова я пробовала эти небольшие направляемые внушения для получения информации, и неоднократно видела, что даже с применением мощного направления пациент восстанавливал забытые воспоминания, которые практически не содержали выдумок.
И именно здесь мы должны приступить к рассмотрению процесса экранирования. Если экранирование присутствует, то жертва будет воспринимать его как настоящее воспоминание. И именно при зондировании экранирования необходимо отмечать другие подсказки и следовать им, чтобы узнать, если это возможно, что находится за экранирующим воспоминанием.
Например, в одном из моих ранних случаев похищения клиентка видела яркий сон, который, как она полагала, был больше, чем сон. Ей приснились наши дружелюбные «богомолоподобные существа», как было описано в первом томе. Этот случай был хронологически гораздо более поздним, но именно более ранний случай, который я собираюсь сейчас описать, дал мне подсказку о том, что в этой ситуации было нечто более глубокое, чем представлено.
В этом первом случае богомолы описывались как добрые, любящие и дружелюбные существа, преисполненные мудрости и благодушия. Моя пациентка подробно описала, как замечательно и славно было находиться в их компании, как она чувствовала их заботу. После восхвалений этого чудесного, расширяющего сознание опыта я закончила сеанс, думая, что всё было именно так, как описано.
Но выйдя из гипноза, она вскочила с дивана и побежала в ванную комнату, откуда мы могли слышать, как в течение нескольких минут её сильно рвало. Вернувшись, она сказала, что у неё было сильное расстройство желудка (несомненно!), и что она, должно быть, съела что-то несвежее.
Но этот эпизод беспокоил меня. Он продолжал всплывать у меня в голове как улика, которой нужно было следовать.
На следующем запланированном с ней сеансе я была полна решимости добраться до сути дела. Я применила соматический метод, попросив её «телесное сознание» поговорить со мной и сказать, почему на последнем сеансе ей стало плохо после восстановления воспоминаний о «похищении». Этот соматический метод заключается в применении идеомоторных пальцевых сигналов, причём поднятие указательного пальца означает утвердительный ответ, а поднятие мизинца — отрицательный.
Я спросила её телесное сознание, было ли описание похищения, данное на предыдущем сеансе, тем, что произошло на самом деле, и ответ был «нет». Я спросила, действительно ли существа, которые были представлены как добрые и благожелательные, вели себя так по отношению к субъекту [гипноза]. И снова ответ был отрицательным. Затем я спросила, причинили ли они ей вред и боль. Ответ был «да». Затем я спросила, было ли воспоминание о похищении, как оно было представлено нам в предыдущем сеансе, ширмой, специально созданной и внедрённой в подсознание, и ответ вновь был «да».
Итак, у нас тут возникла проблема. Подсознательное не настолько незыблемо, как хотелось бы думать. Всплывающие воспоминания, которые мы все хотели бы считать «личной истиной» клиента, не только поддаются манипуляции, но и могут быть совершенно ложными.
Как через них пробиться?
Я попробовала один простой метод, с которым уже экспериментировала, и он, насколько я могла судить, работал довольно эффективно. Я называю его «разделителем ширмы». Для того чтобы он правильно работал, пациент под гипнозом должен находиться в безопасном окружении. Для пересмотра событий пациент должен быть «удалён со сцены». Он также должен иметь определённые направляемые средства доступа к идеомоторному конструкту, выходящие за рамки пальцевых сигналов. Этот конструкт становится своего рода «внутренним телевидением», преобразующим телесную информацию в «телевизионные сигналы», проецируемые затем на экран, которым субъект управляет с помощью ручного пульта дистанционного управления.
Ещё один момент, который должен быть ясен при этом виде терапии, состоит в том, что гипнотерапевт должен играть более или менее доминирующую роль — не только как проводник, но и как боевой товарищ. Терапевт должен «входить» вместе с пациентом, следить за скрытыми опасностями и защищать от них, чтобы он мог безопасно добраться до истины и вернуться назад. Тем самым это больше, чем что-либо другое, походит на работу шамана. Позже я была удивлена, узнав, что разработанный мною метод довольно близко напоминал технику древних сибирских шаманов, которые «путешествовали в подземный мир» и боролись с силами, контролировавшими, обманывавшими и/или использовавшими пациента в своих целях с помощью трюков и обманов.
Мирча Элиаде пишет в своей книге Шаманизм. Архаические техники экстаза:
Главной функцией шамана в Средней и Северной Азии является магическое целительство. В этом регионе в целом существует несколько концепций относительно причины болезни, но в значительной степени преобладает концепция «похищения души». Болезнь приписывается заблуждению души или её похищению, а лечение сводится в итоге к тому, чтобы её найти и заставить вернуться в тело больного. В некоторых районах Азии причиной болезни может быть попадание какого-либо магического предмета в тело больного или «одержимость» злыми духами; в этом случае лечение состоит в извлечении магического предмета или в изгнании демонов. Иногда болезнь имеет двоякую причину: похищение души совпадает с проникновением в тело злых духов; тогда шаманское лечение включает как нахождение души, так и изгнание демонов.2
Эти архаичные представления о причине болезни и расстройства поразительно напоминают то, как кассиопеяне описывали процесс похищения.
17 июня 1995 года
О: Эти случаи [похищений] должны быть познаны во всей их полноте, чем они являются на самом деле. Обычно вас, как телесных существ третьей плотности, не перемещают из одного места в другое. Всё очень просто. Линия времени, как правило, «замораживается», и мы используем этот термин за неимением лучшего. Это означает, что в вашем восприятии, в вашем физическом местонахождении, в теле третьей плотности, время останавливает свой ход в течение этого периода времени. Это то, что представители вашей человеческой расы под разными именами называют «нулевым временем».
Происходит следующее: отпечаток души насильно удаляется из тела носителя, перемещается в другое место и ремолекуляризуется как отдельное телесное существо для обследования, имплантации и других целей. Отпечаток души используется в целях процесса дупликации; затем он демолекуляризуется и помещается в первоначальное тело в его первоначальном местонахождении. В этом заключается происходящий процесс.
Иногда существа четвёртой плотности, совершающие похищения, совершает ошибку в опорных точках времени иллюзии третьей плотности… Однако, обычно это не проблема.
В редких случаях носитель, или субъект похищения, может фактически оказаться в другой точке иллюзии линии времени. Это может проявиться как временной сдвиг на нескольких часов, дней, недель или даже, к сожалению, лет до похищения, что, конечно, может вызвать побочные эффекты, такие как полное безумие и другие подобные явления. К счастью, этого не произошло в твоём случае, однако имел место небольшой разрыв в иллюзии привязки временной линии. Вот почему ты думала, что наблюдала два космических корабля, когда на самом деле видела только один. [Ссылаются на инцидент с чёрным бумерангом.]
Сейчас самое главное, чтобы ты поняла, что это не телесный опыт третьей плотности во всей его полноте. Как ты уже знаешь, все существа первой, второй, третьей и четвёртой плотностей обладают отпечатком души; именно он и извлекается [из тела]. Из этого отпечатка души создаётся дубликат или клон, который, оказавшись в четвёртой плотности, может быть там собран, изучен и затем возвращён в тело, заменив собой первоначальный отпечаток души, из какой бы плотности он ни был извлечён. Как правило, именно так и происходит этот процесс.
Если существо удаляется из третьей плотности во всей своей телесности, то его возврата в третью плотность зачастую не происходит. Они навсегда удаляются в четвёртую плотность. Чаще всего это так и происходит, хотя в редких случаях возвращение возможно. Однако в этом нет необходимости, так как полное дублирование для всех целей исследования, изменения чувств и имплантации не обязательно должно происходить в третьей плотности, но может быть полностью выполнено в процессе дублирования в четвёртой плотности. Понимаешь?
В: (Т) Как имплант возвращается в тело третьей плотности, которое всё ещё там?
О: Описываемый нами процесс включает в себя ремолекуляризацию. Очень сложно пытаться описать, как четвёртая плотность переводится в третью. Но: как только копия создана — клон четвёртой плотности или дубликат — все реальности четвёртой плотности, окружающие этот дубликат, приводятся в соответствие в третьей плотности, когда и где угодно. Потому что, по сути, происходит обмен всего уровня плотности, а не только содержащегося в ней объекта.
В: (Л) Другими словами, если отпечаток души, перешедший в четвёртую плотность, может быть использован в качестве шаблона для создания точной копии, то всё, что делается с этим дубликатом, становится шаблоном, на основе которого воссоздаются те же самые сделанные изменения, когда он отправляется обратно в третью плотность.
О: Совершенно верно. С одним лишь отличием, что используется технология, обеспечивающая имплантам или добавленному материалу из четвёртой плотности точный перевод в третью плотность посредством процесса ремолекуляризации.
В: (Л) Есть ли какой-нибудь метод извлечения или деактивации имплантов четвёртой плотности, о котором мы можем или должны знать?
О: Нет, вы не способны сделать это, не вызвав смерти носителя. И, кстати, не верьте, пожалуйста, тем, кто утверждает, что может делать такие вещи, так как это невозможно. [Очевидно, что те «импланты», которые якобы были удалены, являются лишь «имитациями» третьей плотности.]
Хотя кассиопеяне говорят, что мы не способны удалить импланты четвёртой плотности, они также сказали, что мы можем их деактивировать путём осознания их наличия и отказа реагировать на их воздействие.
Тем не менее мы снова и снова находим эту концепцию в самых древних шаманских практиках: «исцеление посредством извлечения магического предмета, навлёкшего болезнь, и поиска души, похищенной злыми духами». Или: «[они] приписывают болезнь внедрению богом или духом какого-либо предмета в тело — или одержимости. Лечение же состоит в извлечении магического предмета или в изгнании духа». Элиаде пишет:
Только шаман может осуществлять такое лечение, так как только он «видит» духов и знает, как их изгнать; только он распознает бегство души и может в экстазе догнать её и возвратить в тело… Всё, что касается души и её приключений, в этом и в потустороннем мире, находится в исключительной компетенции шамана. Благодаря собственному опыту подготовки к посвящению и самого посвящения, шаман знает драму человеческой души, её непостоянство; кроме того, он знает силы, угрожающие ей, и места, в которые её может занести. Если шаманское лечение включает экстаз, то это необходимо потому, что болезнь рассматривается как деградация или отчуждение души. <…>
Борьба со злыми духами опасна, и постепенно она истощает шамана. «Нам всем суждено попасть во власть духов, — говорил шаман Тюспют Серошевскому, — духи ненавидят нас, потому что мы защищаем людей…». Действительно, очень часто шаман, чтобы изгнать из больного злых духов, вынужден принимать их в своё тело; воплощая их в себя, он борется и страдает ещё больше, чем сам больной.
… за редкими исключениями «адской специализации» (исключительного нисхождения только в Преисподнюю), сибирские шаманы способны как возноситься на Небо, так и спускаться в нижние страны… Мы видели, что эта двойная техника определённым образом связана с самим их посвящением: инициационные сны шаманов включают как нисхождения (= ритуальные страдания и ритуальную смерть), так и восхождения (= воскрешение). В этом контексте легко понять, что после борьбы со злыми духами или нисхождения в Ад с целью нахождения души больного якутский шаман чувствует необходимость возобновления собственного духовного равновесия, повторяя вознесение в Небо.
… авторитет и сила шамана зависят исключительно от его экстатических способностей. Именно своим психическим способностям шаман всегда обязан умением обнаруживать злых духов и бороться с ними, если они завладели душой больного: шаман не удовлетворяется их изгнанием с помощью заклинаний, но принимает их в собственное тело, «завладевает» ими, мучит их и изгоняет.
[Сегодняшний шаманизм деградировал и утратил свой фокус.] Мы и здесь констатируем определённый «упадок» шаманизма, засвидетельствованный почти повсюду… Тунгусы явно сопоставляют силу и отвагу «старых шаманов» с малодушием современных, которые — в отдельных районах — уже не решаются предпринимать опасные нисхождения в Преисподнюю.3
Меня всё ещё несколько беспокоили откровения Лилли о Сэнди, а также её сделанное под гипнозом замечание, что она и Сэнди были частью одного и того же «набора», или группы, «программирования». Более того, материал об «Элейн и Сёстрах Света» попал ко мне точно в то время, когда Лилли поведала мне о Сэнди.
Было ли это ещё одним аспектом скрытого механизма контроля? Всё это было настолько невероятно и безумно, что мне действительно приходилось растягивать свою доверчивость, чтобы хоть как-то оставаться рациональной. Но чёрт возьми! Если вы каждый субботний вечер разговариваете с «существами света из шестой плотности», что вообще может быть невероятным и странным?
До следующего сеанса прошло несколько недель, так как мы были заняты, помогая Сэнди разобраться с большими неприятностями в её жизни, связанными с её матерью, проживавшей в доме престарелых. На это ушло огромное количество моего времени и сил. Я действительно считала, что Сэнди должна была быть в состоянии справиться с этим сама, как и все остальные люди, но она была такой жалостливой и, казалось, благодарной за каждую минуту моего времени, что я чувствовала бы себя виноватой за отказ выполнять её многочисленные требования.
Но через некоторое время у меня появилась мысль, что с этой ситуацией что-то было не так. Каждое взаимодействие с Сэнди и её матерью вызывало сильное истощение моей энергии. Каждое взаимодействие с Сэнди в группе приводило к спорам или недоразумениям. В ряде случаев эти разногласия чуть не привели к полному отказу от нашего проекта!
Конечно, мой разум работал сверхурочно, чтобы найти всему рациональное объяснение. В отношении доклада Гринбаум и материала «Элейн» я не хотела попасть в ловушку типа «поверить в это и тем самым сделать это реальным». Если бы я не поступила таким образом, то многие вещи, возможно, бросились бы мне в глаза намного раньше!
Однажды я и Сэнди сели обсудить тему её текущих отношений. Я не собиралась напрямую спрашивать у неё, была ли она связана с неким «шабашем» в округе Эрнандо, как сообщила Лилли, но хотела выяснить, где она пропадала по несколько ночей в неделю, о чём она никогда не рассказывала.
Короче говоря, она призналась, что два раза в неделю ездила к Труди и Джорджу домой для проведения с ними «терапии». Она совершенно невинно удивилась, с чего бы это вообще было проблемой, ведь они были лишь её «клиентами», с которыми она проводила «работу с телом», и ей нужно было зарабатывать деньги, работая по профессии.
Я была совершенно опустошена. Сэнди знала, что мне причинили эти люди. Она долгое время избегала всяческих контактов с ними, и теперь заявляет мне, что проводит с ними два вечера в неделю?! И затем, (якобы) поработав с ними, она приходила работать со мной, принося эту энергию прямо в мой дом и, возможно, в моё физическое тело?! Очевидно, что она не понимала скрытую природу процессов, происходящих на нашей голубой планете.
Но я сохранила спокойствие и ничего ей не сказала. В тот момент я осознала, что её действия, вполне возможно, могли исходить от альтернативной личности, о которой Сэнди ничего не знала. Но мы с Фрэнком решили провести закрытый сеанс, чтобы обсудить этот вопрос. Результат был довольно интересным.
24 апреля 1996 года
В: (Л) Некоторое время назад мне позвонила Лилли и сказала, что Сэнди была вовлечена в какой-то шабаш или группу, которая занималась ритуалами и магией, или чем-то в этом роде. Мне просто очень трудно в это поверить. Как Сэнди может производить впечатление такой невинной, и в то же время принимать участие в такой деятельности? Единственная причина, по которой я спрашиваю, заключается в том, что Лилли знала о Сэнди вещи, заострившие моё внимание. Она не могла бы рассказать всего этого, если бы не знала хотя бы чего-то. Возможно ли, что у Сэнди может быть несколько личностей, и один из её «я» делает это? Как у Гринбаума?
О: Конечно!
В: (Л) Если это так, то эти альтернативные личности, кажется, внедрены настолько хитро, что могут взять контроль над Сэнди, сделать что-то, а затем выключиться, не оставив после себя следов. Это открывает возможность того, что каждый может иметь такое программирование, и никто даже не узнает об этом. Чёрт возьми, они даже сами не догадаются об этом! Речь идёт об идеальных маньчжурских кандидатах! И это наводит меня на мысль о том, что если Сэнди может делать вещи, которые она не осознаёт, то возможно ли, что мы с Фрэнком также можем быть вовлечены в это, также ничего об этом не подозревая?
О: Да, но дело не в этом.
В: (Л) Означает ли это, что мы вовлечены во что-то другое… в некоторые другие аспекты наших «я», о которых мы не знаем?
О: Приблизительно.
В: (Л) Это то, что происходит в изменённых состояниях сознания или во время сна?
О: Не происходит — произошло.
В: (Л) Что-то произошедшее в прошлом?
О: Лора, тебе нужно проконсультироваться с сильным, опытным, эффективным гипнотерапевтом, который поможет тебе ответить на эти вопросы.
В: (Л) Могла бы я между делом сделать нечто подобное для Фрэнка? Очевидно, что во Фрэнке могла быть заперта большая часть головоломки…
О: Вы оба, а также другие. Блокировки были установлены таким образом, что вы буквально не сможете их разблокировать, так как они были установлены с полным знанием текущих обстоятельств.
В: (Л) Кто установил эти блокировки?
О: Исключительно могущественный консорциум служащих себе!!
В: (Л) И о каких обстоятельствах им было известно, как вы упомянули, когда они устанавливали эти блокировки?
О: Обо всех. [Это подразумевает способность путешествовать во времени.]
В: (Л) Вы кассиопеяне, верно?
О: Да.
В: (Л) И вы служите другим?
О: Да.
В: (Л) И вы говорите нам, что в нас были установлены блокировки на доступ к знаниям, и это было сделано исключительно могущественным консорциумом служащих себе. Разве мы не можем, находясь в сознательном состоянии, просто отторгнуть это программирование, спросив вас о том, как это сделать?
О: Невозможно! Вы не можете их разблокировать, а мы не можем сообщить вам подробности того, что и почему.
В: (Л) Почему вы не можете нам это сказать?
О: Нарушение свободы воли и угроза для вас, если мы расскажем вам.
В: (Л) Есть ли какой-то способ сделать это, который не подвергнет нас опасности?
О: Мы только что сказали вам, что вы должны сделать.
В: (Л) Подвергнем ли мы себя опасности, если не разблокируем это?
О: В некотором смысле.
В: (Л) Когда вы говорите, что вещи «случились», но больше не происходят, что вы имеете в виду? Меня похитили или что-то в этом роде… Почему?
О: Для установки программы самоуничтожения.
В: (Л) Это невероятно! Итак, во мне есть программа самоуничтожения. Учитывая мою жизнь, это может быть правдой и разумным объяснением. И у Фрэнка тоже есть?
О: Схожая, но не точная копия, с целью маскировки.
В: (Л) Был ли Фрэнк похищен аналогичным образом?
О: Почти, но не в точности.
В: (Л) Была ли пневмония Фрэнка в детстве, которая чуть не убила его, частью этой программы самоуничтожения?
О: Да.
В: (Л) Был ли отец Фрэнка также запрограммирован, поскольку он был отчасти ответственен за психологическое насилие над Фрэнком?
О: Отчасти.
В: (Л) А моя мать? Похоже, она была самым постоянным источником атак в моей жизни…
О: Да.
В: (Л) Ну, я думаю, мы можем смело предположить, что, вероятно, каждый член наших семей имел какую-то программу, хотя бы для того, чтобы облегчить наше собственное уничтожение. Вся эта ситуация начинает звучать невыразимо мрачно.
О: Мрачно?!? Ты прожила десятилетия после этих эпизодов! Сколько братьев и сестёр? Миллионы и миллионы!
В: (Л) Вот почему я говорю, что это чертовски мрачно… лишь подумайте о всех тех, кто не переживёт эти программы.
О: И это часть естественного процесса, не забывай.
В: (Л) Ну, нам нужна помощь хороших парней. Это звучит так ужасно. Нам тут нужна помощь. На меня находит сильная усталость. Не только постоянная борьба с силами, которых мы не видим и не понимаем, но и познание всего этого — это тяжёлое бремя!
О: Тебе нужны лишь знания.
В: (Л) Ну, я хотела бы, чтобы вы немного подсказали мне.
О: Сосредоточься на твоём страховом возмещении. Если поступить мудро, это может быть решением проблемы, а если нет, то напастью! Используй часть средств для поиска «супергипнотерапевта».
В: (Л) Кто это может быть? Дадите подсказку?
О: Нет.
В: (Л) Можем ли мы сами добиться в этом некоторых успехов?
О: Да.
В: (Л) Дайте мне подсказку… Я хотела бы иметь что-то, что создаст знания, которые дадут мне защиту…
О: Не получится, пока блокировки не будут сорваны должным образом.
В: (Л) Ну, надеюсь, я доживу до тех пор.
О: Смотри предыдущий ответ.
В: (Л) Если бы вы были здесь, я бы в вас что-нибудь бросила!
О: Мы бы уклонились!
В: (Л) Ну, вы понимаете мою проблему? Я думаю, что просто хочу знать, что есть кто-то, кому не всё равно…
О: Ты уже должна знать это.
В: (Л) Тогда вы, ребята, должны пойти к моему адвокату и поддержать его…
О: Мы делаем это — через тебя.
В: (Л) Итак, внутри нас заперто много всего, и всё, что нам нужно сделать — найти ключ…
О: Да, именно так.
Это была неприятная мысль. Но именно потому, что это программирование даёт сбои и не является абсолютно надёжным, мы вообще узнали о нём. Очевидно, что можно избежать контроля, хотя, действительно ли у человека есть возможность добраться до сути вещей и увидеть, что они действительно собой представляют, ещё предстоит выяснить. В этой области необходимо проделать ещё очень много работы.
Несколько дней спустя мне вновь позвонила Лилли. Она спросила, как у меня дела, и я была удивлена нормальным, непринуждённым тоном её голоса, учитывая обстоятельства нашего последнего разговора, когда она начала кричать на меня и бросила трубку. Но к тому времени я уже свыклась с мыслью, что у некоторых людей могут быть всевозможные личности, которые могут включаться или выключаться. И, возможно, только постоянное погружение в информацию об этих вещах может помочь им в их пробуждении. Я упомянула, что у меня есть кое-что почитать для неё, она зашла, и я дала ей распечатанный экземпляр доклада «Гринбаум». Прочитав его, она позвонила ещё раз и выразила сильное желание посетить следующий сеанс. Тим из прежней группы Рейки также связался со мной и присутствовал на сеансе.
Сеанс начался с вопросов о наших возможностях проводить исследования свободным и независимым образом, учитывая ограничения в окружающем нас мире, о которых мы всё больше узнавали. В своём ответе кассиопеяне дали очень важную информацию о процессе пробуждения:
5 октября 1996 года
О: Нет пределов, только контроль… Знания дают все необходимые инструменты для преодоления контроля.
Следующий вопрос был задан для Лилли, пережившей странное событие во время занятия Рейки ранее тем же днём.
В: (Л) Лилли приняла сегодня особый вид посвящения, и во время этого что-то произошло… [Лилли описала это событие, как покидание тела и «пересмотр жизни» — наподобие того, что происходит в момент наступления смерти.]
О: Она должна быть осторожна, чтобы не «перегрузить себя». Не нужно учиться под давлением, но «продвигаться постепенно».
В: (Л) Можете ли вы описать, что именно с ней происходило? Или дать этому определение?
О: Билокация души.
В: (Л) Пошло ли это ей на пользу?
О: Нет. Она слишком широко вскрыла ткань. Каждая душа имеет свой собственный паттерн, который удерживается вместе тремя основными телами существования [планшетка вращается несколько раз]… «мыслительный центр/центр сознания, духовно-эфирный центр и физический центр», помня, конечно же, что и ваш физический центр имеет «интерфейс генетического тела». Но мы здесь имеем дело с первичными паттернами. Существуют специальные методы их настройки и перемещения в другие планы бытия или из них. При их неправильном использовании в попытке перемещения разрывается ткань их трёхстороннего континуума. Это может быть весьма проблематично и способно привести к тому, что душа не сможет снова соединиться с телом, вызвав тем самым гибель физического центра!!!
В: (Л) Мужчина, проводивший посвящение, осознавал ли он, что происходит, или что он делает?
О: Осознавал только необычные ощущения.
В: (Л) Имело ли это какое-либо отношение к проводившимся настройкам Рейки?
О: Нет. Это связано с предыдущими экспериментами.
В: (Л) Она сказала, что прошла через пересмотр прошлой жизни так же, как если бы она умирала.
О: Ты хорошо описала это.
В: (Лилли) Ну, чьи эксперименты?
О: Твои. [Имея в виду Лилли.]
В: (Л) Итак, что же случилось во время этого взаимодействия, которое непосредственно вызвало это событие? В тот момент? Что было пусковым сигналом?
О: Стимуляция духовного центра. «Посвящение».
Это была ещё одна подсказка о том, что может активировать программы: различные «инициации», предлагаемые метафизическими и ньюэйджевскими учителями и ведущими семинаров! О боже! В свете этой информации само общение с такими группами начинало выглядеть крайне опасным!
Затем Лилли начала говорить об удивительном «столпе света», который она сфотографировала в своём доме. Я знала, что это могло быть связано с «точкой входа» изнасиловавших её рептоидов. Тем не менее я не хотела давать повод её альтернативной личности, присутствовавшей в тот момент, поэтому ничего не сказала. Я надеялась, что её часть активная в тот момент будет искать информацию, которая могла бы помочь ей преодолеть её программирование. Она назвала этот столп света «порталом» и была уверена, что он указывает на связь с её «проводниками».
В: (Лилли) Так, портал [в моем доме] может как-то помочь мне с этим [разрывом в моей] ауре? Это мне поможет? Я имею в виду, для чего он вообще?
О: Он может помочь тебе стать одержимой.
В: (Лилли) Что ж, это просто замечательно! Как он туда попал? Он на макушке моей головы и проходит вниз.
О: Нет, это не часть тебя.
В: (Т) Как насчёт того, чтобы спросить, откуда взялся этот портал? (Л) Да, что было создавшим его источником?
О: Более одного.
В: (Л) Хорошо, было несколько источников. То есть, это комбинация факторов. Это связано с историческим местом? С местом в пространстве-времени? [Дом Лилли был построен на месте Южного методистского колледжа Флориды, который много лет назад пострадал от удара молнии и был разрушен в огне.]
О: Да.
В: (Л) Замешана ли в этом метафизическая деятельность, осуществляемая в самом доме? [Лилли провела множество курсов в своём доме.]
О: Да. Это также связано с другими обитателями дома. Не только с ней. [Под «другими обитателями» мог подразумеваться муж Лилли, у которого, с её слов, были связи с бандитами, или что-то вроде того.]
В: (Лилли) Вы имеете в виду живых или мёртвых?
О: И тех, и других.
В: (Лилли) Так я и думала. (В) Как от этого можно избавиться?
О: Изменить образ жизни.
В: (Л) Что я хочу спросить: она находится в ситуации, где отчасти ограничена в выборе направлений. Кажется, что многие источники пытаются…
О: Запутывание — это иллюзия.
Затем мы начали обсуждать различные иллюзии, подкидываемые нам жизнью в качестве уроков, которые необходимо выучить, прежде чем мы сможем проникнуть в них и преодолеть их. В этот момент кассиопеяне подбросили термин, который вернул нас к теме Гринбаума:
О: Программирование сознания.
В: (Л) Что с программированием сознания?
О: Мы подумали, что нам следует просто подкинуть это в дискуссию.
В: (Т) Программирование сознания! Подобно программированию разума?
О: Лишь недавно Тим подвергся ему.
В: (Л) И от кого он получил это программирование сознания?
О: От сектантов.
В: (Т) Какую форму это приняло?
О: Негативную.
В: (Т) Нет, я имею в виду, каким образом он был запрограммирован?
О: Гипнотически.
В: (Т) Во время бодрствования или сна?
О: Во время того и другого.
В: (Т) Как это было ему передано?
О: Свет, огонь, песнопения.
В: (Тим) Я уже давно не видел никого из [группы Викки или Рейки]. (Л) Как давно, пару лет назад? (Тим) Да. (Л) Ну, в космическом масштабе это всё ещё «недавно», как я полагаю. Подразумевается это?
О: Да.
В: (Т) Я просто хотел убедиться, что это не произошло на расстоянии… что они не передали это программирование дистанционно и… (Тим) Да, а также в том, что я больше у них не на крючке.
О: Хотя близко к тому.
В: (Л) Близко к чему?
О: Ответ относился к «крючку».
В: (Л) Вы хотите сказать, что он всё ещё на крючке этого программирования, и что некоторые из решений, принятых им за последние два года, являются его результатом?
О: Возможно.
В: (Тим) Я хочу знать: была моя женитьба результатом этого программирования?
О: Да.
Естественно, что после ответа на вопрос Тима все хотели узнать, не познакомились ли они со своими спутниками жизни в результате какого-либо программирования.
В: (Л) Я вышла замуж в результате подобного программирования?
О: Нет.
В: (Л) Лилли?
О: Да.
В: (В) Я?
О: Нет.
В: (Т) Я?
О: Нет.
В: (Т) Фрэнк?
О: Нет.
В: (Л) Фрэнк никогда не женился! (Т) Ну, я просто хотел убедиться, что каждый чувствует себя причастным ко всему этому! (Лилли) Это Гринбаум-программирование, это всё из-за моего отца?
О: Да.
В: (Лилли) Я так и думала! Это из-за его военной карьеры и должности. Мой отец также подвергся этому программированию?
О: Это ты подверглась Гринбаум-программированию.
В: (Л) Тим тоже?
О: Нет.
В: (В) Как насчёт В?
О: Нет.
В: (Л) Как насчёт Фрэнка?
О: Нет.
В: (Л) Лора?
О: Нет.
В: (Л) Т?
О: Нет.
В: (Т) Дж?
О: Нет.
В: (Лилли) То есть, я единственная, кто подвергся Гринбаум-программированию?
В: (Тим Лоре) Они тебе раньше говорили, что ты получила какое-то программирование разума, но теперь говорят, что это было не Гринбаум-программирование?
О: К Лоре были применены более продвинутые методы.
В: (В) Это ворошит ещё одно осиное гнездо. (Л) И что вы имеете под этим в виду?
О: Не сейчас.
В: (Л) Есть ли возможность, что к настоящему времени я в какой-то степени уже преодолела влияние этого программирования?
О: Нет. Оно было частичным, затем было прервано, оставив после себя фрагменты пусковых программ, которые уже находятся в состоянии ремиссии.
В: (Л) Почему оно было прервано?
О: Из-за вмешательства сил служащих другим.
В: (Л) И когда это произошло?
О: В середине «50-х».
В: (Л) То есть, когда мне было три или четыре года. (Т) Я думаю, нам следует вернуться к разговору о Тиме, потому что они подняли этот вопрос. (Тим) Я всё ещё получаю инструкции от этого программирования? Я всё ещё получаю от них программирование?
О: Спрятано для будущих триггеров.
В: (Л) Может ли он что-нибудь сделать, чтобы деактивировать это программирование?
О: Для этого потребовалась бы серьёзная гипнотическая работа. Остерегайся стрессов самого личного характера.
В: (Л) Вы имеете в виду сексуальные действия; действия, которые могут быть триггерами или связанными с этим?
О: Отчасти.
В: (Л) Какие-нибудь ещё подсказки для него? (Т) Что они… в чём состояло программирование Тима? Что ему было приказано делать, или в чём заключался контроль над его разумом? (Л) Каковы были инструкции программирования?
О: Выясни.
В: (Т) Это что-то, что Тим сможет обнаружить? У него достаточно информации для работы?
О: Не в одиночку.
В: (Л) Его жена и младенец — это часть «крючка» для удержания его в программе?
О: Да.
В: (Тим) Какой природы этот крючок: физической, эмоциональной, духовной или некой другой?
О: Всё перечисленное. Ты был особенно уязвим в то время. Помните, что эта конкретная группа обладает необыкновенной способностью добираться до тех, кто имеет родительское влияние из проблемного прошлого.
[Нас прервал телефонный звонок от жены Тима, потребовавшей, чтобы он немедленно вернулся домой!]
В: (Л) Жена Тима также подверглась Гринбаум-программированию?
О: Да.
В: (Тим) Где она его получила? <…> О, я знаю — её отец служил на флоте… (Л) Почему мы не удивлены!!!
О: Да. Так же как и отец В, который, к счастью, занимал слишком низкую должность.
В: (Л) Влияние Гринбаум-программирования, или взаимодействие с ним, продолжается на протяжении всей жизни человека, если что-то не предпринимается для его прекращения?
О: Да.
В: (Л) Программирование сознания… Лилли хочет знать, насколько обширным было Гринбаум-программирование в её случае. Было ли оно обширным?
О: Да, так же как и у твоего мужа!
В: (Лилли) Просто замечательно! Ещё больше приятных вещей этим вечером! (В) Я уже был в твоём положении, когда однажды ночью узнал кучу плохих новостей, и я знаю, что ты чувствуешь! (Ф) Хотя это не очень плохая новость, потому что хорошо это знать… (В) Обладание знаниями даёт защиту. Но это тяжело слышать. Трудно считаться с фактом, что тебя могут контролировать. Но если взглянуть на свою жизнь и увидеть все гнусные решения, которые ты принял, а также порождённые самим собой проблемы, то невольно начнёшь думать, что нечто мешает видеть, что происходит на самом деле! (Л) Думаю, что каждый раз, когда вы делаете выбор, нужно просто спрашивать себя, почему я на самом деле делаю то, что делаю? Это правда, я это делаю, или меня направляют? Для этого нужен весьма холодный расчёт. Нельзя просто позволить эмоциям и тому, что, как вам кажется, является «необходимым», влиять на ваши поступки. (Лилли) Это можно как-то вылечить? Можно ли что-нибудь сделать? Теперь мы знаем, что для Тима это гипноз. Как насчёт меня?
О: Осознание — это первый шаг.
В: (Т) Жена Тима — один из его спусковых крючков… (Л) Ну, Тим находит себя, мы все, я имею в виду, Господи! Что нам делать с этими сложными ситуациями, в которые мы попадаем из-за этого программирования? Мы должны сами высвобождаться из них ценой больших потерь и страданий? Пройдя сама через это, я знаю, сколько боли…
О: В некоторых случаях нет необходимости высвобождаться, если была проделана необходимая работа.
В: (Л) Если двое людей, состоящих в браке друг с другом, были подвержены Гринбаум-программированию, как вы предполагаете в случае с Лилли и её мужем, возможно ли, что они могут быть запрограммированы на убийство друг друга? Я имею в виду, что в последнее время он был довольно агрессивен по отношению к ней.
О: Возможно, но не всегда. Главной целью программирования является создание хаотичного поведения с целью «запугивания» населения, чтобы оно со временем приняло тоталитарное правительство и даже потребовало бы его создания. Подумайте о тех, кто необъяснимо проникал в различные общественные и частные учреждения и расстреливал большое количество людей… Вы уже «пересекались» с некоторыми из этих субъектов Гринбаум-программирования…
В то время я не поняла этого небольшого замечания, за которым следовало многоточие. Но это явно было предупреждение!
В: (Л) То есть, вы говорите, что имплантированные в них триггеры должны активироваться в определённый момент времени в будущем, чтобы создать массовый хаос в общественной сфере? Какие именно виды деятельности вы имеете в виду?
О: Лучше выяснить это самостоятельно.
В: (Л) Ладно, это ещё одна тема, о который опасно знать в настоящий момент…
О: А теперь немного истории… как вы знаете, ЦРУ, АНБ и другие агентства — дети нацистского гестапо… СС были экспериментом, на который повлияли антареанцы, готовившиеся к окончательному возвращению нефалимов в третью и/или четвёртую плотность Земли. Контакт с антареанцами был инициирован Обществом Туле, готовившим в номинальные лидеры простофилю Адольфа Гитлера, подвергнутому небывалому программированию сознания. На современном этапе вы видели и других подобных людей, влияние которых было, однако, менее масштабным [в сравнении с Гитлером]: Освальд, Руби, де Мореншильд, Серхан Серхан, Джеймс Эрл Рей, Артур Бремер, Фаррахан, Менендес, Банди, Рамирес, Дамер и так далее.
В: (Л) Существует ли какое-либо конкретное лицо, которое в настоящее время запрограммировано занять более заметное положение касательно этого…
О: Позже… вы должны знать, что Освальд был запрограммирован на роль «козла отпущения». На то, чтобы говорить множество противоречивых вещей. Де Мореншильд был как программистом, так и запрограммированным. Рубин был гипнотически запрограммирован стрелять в Освальда после звукового сигнала автомобиля.
В: (Л) Был поднят вопрос о том, есть ли способ или средство, с помощью которого можно распознать жертву Гринбаум-программирования или какого-либо другого типа программирование сознания?
О: Пока не станет слишком поздно.
В: (Л) Сэнди также подверглась Гринбаум-программированию?
О: Да. <…>
В: (В) Я хотел бы узнать, был ли кто-то из президентов подвергнут Гринбаум-программированию?
О: Да. Помни, что «метод Гринбаума» — лишь один из многих. Это настоящий «винегрет».
Возвращаясь к нашей более или менее хронологической истории: мы вернулись к этой теме на следующей неделе. Тим снова присутствовал на сеансе и был очень расстроен многими странными событиями прошедших дней. Он был в ужасе от того, что его могли «похитить» и подвергнуть Гринбаум-программированию:
12 октября 1996 года
В: (Л) На одном из предыдущих сеансов вы упомянули, что нам следует обсудить вопрос о контроле разума…
О: Вам следует использовать слово «программирование», а не «контроль».
В: (Л) С Тимом произошли очень странные события, и он хотел бы знать, был ли он подвергнут Гринбаум-программированию?
О: Тим не был подвергнут Гринбаум-программированию, но был запрограммирован теми, кто был связан с викканской организацией, как мы уже описывали выше.
В: (Л) Как определить признаки наличия программирования, будь то Гринбаум-программирование или какое-то другое? В частности применительно к Тиму?
О: Обращайте внимание на знаки. Трудности с жизненными требованиями и задачами как до, так и после программирования. Чувство, что вы теряете контроль, потому что теперь все ещё более «запутанно».
В: (Т) Какие-нибудь конкретные знаки?
О: Один мы уже описали. Вот второй: «скандалы» жены. А также родительские проблемы, которые уже начались.
В: (Л) Как можно преодолеть или нейтрализовать это программирование?
О: Так же, как и всегда: знание даёт защиту.
В: (Л) Каким образом знания помогут нейтрализовать программирование?
О: Образом, оказывающим непосредственное влияние на Тима.
В: (Л) Я не понимаю. Как знания помогут нейтрализовать программирование?
О: Так, что осознание может быть основой способности справляться с ситуациями и, возможно, исправлять некоторые из них.
Очевидно, это также означает, что, не осознавая возможности быть запрограммированным, нельзя узнать о способах и средствах его дезактивации. Наверное, это как у алкоголиков: сначала нужно признать наличие проблемы, прежде чем обращаться за помощью.
В: (Л) Хорошо, касательно этого Гринбаум-программирования и связи с нацистами: пару раз вы упоминали группу под названием «антареанцы». Кто эти люди или пришельцы?
О: Антареанцы — обозначение, данное группами четвёртой плотности, находившимися как до, так и во время Первой мировой войны в контакте с Обществом Туле на Земле третьей плотности.
В: (Л) Как они теперь называются?
О: В настоящее время те, кто называет себя «антареанцами», не состоят в контакте ни с кем.
В: (Л) Значит, их здесь больше нет?
О: Нет, не эта конкретная группа. Есть и другие.
В: (Л) Вы однажды сказали, что я не подверглась Гринбаум-программированию, но что со мной было сделано нечто другое. Что это было?
О: Работа, предпринятая над тобой, была более интенсивной, но была прервана, потому что оказалось, что твоё частотное резонансное колебание не подходит для этого конкретного типа «экспериментального» программирования.
В: (Л) Означает ли это, что в моих вибрациях было нечто, что обернуло их попытки в положительные результаты?
О: Возможно, но не напрямую.
В: (Л) Вы также сказали, что служащие другим вмешались и остановили это… Значит ли это, что есть причина меня защищать?
О: Хорошо… обучение подразумевает проведение исследований, за которым следует подтверждение знания [посредством] открытий. Однажды ты узнаешь это. Ты отлично справляешься. Достаточно об этом в данном сеансе.
И это последнее замечание возвращает нас к теме взаимодействия с группой Метафизической церкви и их попыткам убить меня, а также к тому, как это было связано с позеленевшей водой в бассейне, что как бы символизировало в моей реальности тот факт, что в моём личном окружении что-то было серьёзно не так. Данные мне ответы должны быть приняты близко к сердцу теми из вас, кто написал мне, чтобы рассказать, насколько ваша жизнь была похожа на мою. Помните, что согласно Ра на планете около 65 миллионов странников. Также, по мнению Ра и кассиопеян, странники являются первоочередными целями вмешательства служащих себе.
28 октября 1994 года
В: (Л) Хорошо, в то время, когда меня донимала группа Метафизической церкви, вода в моём бассейне позеленела. Это символизировало нападение, которому я подвергалась?
О: Да, но ты, из-за твоих связей, оставила себя открытой и верила в слишком много концепций без тщательного изучения. Впредь исследуй, прежде чем верить во что-либо или практиковать что-либо, хорошо?
В: (Л) Исследовать что? Идеи?
О: Да. А также концепции и особенно практические методики.
В: (Л) Зажигание свечей, соль, шалфей, шаманские ритуалы и так далее? Всё это бесполезно?
О: Ты учишься; помнишь, когда мы сказали «хорошо: никаких ритуалов»?
В: (Л) Другими словами, речь о том, что собственное знание и происходящая от него сила и являются защитой?
О: Совершенно верно. Это очень важно.
В: (Л) Александра Давид-Неель цитировала ламу, который сказал, что мы должны остерегаться детей нашего собственного разума, а также детей умов других людей, потому что такие мыслеформы были, возможно, созданы высшими негативными существами. Не признавая существование таких вещей, мы можем быть поглощены ими?
О: Да. Энергия ритуалов перетекает напрямую к Ящерицам.
В: (Л) Даже когда мы читаем «Отче наш»?
О: В молитвах нет ничего плохого. Как ты думаешь, почему организованная религия настолько одержима ритуалами?
В: (Л) Это же применимо и к современным шаманским ритуалам и так далее?
О: Совершенно верно.
В: (Л) Что произошло, что позволило воде в моём бассейне очиститься?
О: Ты восстановила свою собственную энергию.
В: (Л) И это не имело никакого отношения к ритуалам?
О: Верно. Это произошло несмотря на все ритуалы. Но тебе повезло, потому что это могло сложиться иначе.
В: (Л) Что помешало этому?
О: Божественное вмешательство. [Всплеск энергии.]
В: (Л) Ну, моя жизнь, похоже, была полна случаев божественного вмешательства.
О: Да.
В: (Л) Какова была цель этого вмешательства?
О: Сохранить тебя и подготовить к работе.
В: (Л) Что это за работа?
О: Ты чрезвычайно ценна для всех людей на планете.
В: (Л) В чём заключается эта ценность? Это общее для всех людей?
О: Нет.
В: (Л) Это что-то значимое? В чём заключается миссия?
О: Вера в твой открывающийся канал; ты будешь учиться по ходу дела. Мы не можем сказать тебе всё сразу.
Извините. Я попыталась. Мы всё ещё не знаем, в чём заключается эта «миссия». Мы знаем лишь, что в этом, очевидно, участвует много других людей!
Но мы также понимаем, что правила игры, как представляется, требуют пробуждения в отношении препятствий, связанных с тем, что мы являемся главными целями контроля фракции служащих себе. И это может быть очень проблематичным, если взглянуть на это в свете того самого поразительного откровения из уст одной из тех самых жертв программирования сознания:
Целью «Главного программиста» было превращение Лилли в активного учителя Нью Эйдж/метафизики, и её задачей было путешествовать по стране, проводить занятия и семинары на разнообразные темы для активации установленных программ в других жертвах программы «Гринбаум».
Мы могли бы просто задаться вопросом, сколько ещё других выдающихся учителей, ченнелеров и «метафизиков Нью Эйдж» также являются «Главными программистами»?